Корона крови и руин

Он сжал мое предплечье. Старший Магнус. Я бы с удовольствием выпотрошил его, как и его чертова сыночка Ярла, попадись он мне.

– Очень приятно, герр.

Мой голос прозвучал неправильно. Странный акцент. Ари. Он поморщился от боли – хаос покидал его. Я, может, и не прочь был бы потянуть время, но увы, я считал бывшего короля другом.

– Когда начнем? – спросил я.

– Не терпится умереть? – разразился смехом Стор.

– Я не планирую умирать сегодня.

– Да, все всегда говорят одно и то же, но моя жемчужина – страшное создание, – он жестом указал на большой шатер позади. Вокруг него был очерчен круг, а на внешнем кольце неподвижно стоял ряд личной охраны Магнуса. Рядом с большим шатром стояли три кареты и еще один охраняемый навес.

Может, для жен или любовниц?

Я подошел к самому большому шатру.

– Откуда она у вас?

– Подарок бывшего короля за мою службу. Я тогда еще был молод. Эта женщина – из богов, уверяю вас, герр. Время будто над ней не властно. Столько лет прошло, а она все такая же справедливая, прекрасная и смертоносная. Если она благословит вас каплей своей крови, награда не сравнится ни с одной женщиной, которую вы когда-либо имели.

Молодость спустя десятилетия. Херья. Это должна быть Херья. Я не просто проглатывал его пошлые ремарки. Я откладывал каждое порочащее слово на потом, до того момента, когда буду свежевать подонка.

– Я всю жизнь мечтал об этом дне, – сказал я ему, когда мы остановились на границе круга. – Мой крепостной останется стоять здесь. Я хочу убедиться, что все будет сделано по справедливости.

Стор поднял руки.

– Кто я такой, чтобы отказывать умирающему в его последнем желании? – Он снова хрипло рассмеялся и протянул мне дополнительный кинжал из ножен на ноге. – Благодарю за игру. Помни, герр: если ты прольешь кровь, она твоя. Но если Валькирия приговорит тебя к смерти, я забираю деньги и крепостного, а ты встретишься с богами.

Стор Магнус подал знак одному из своих охранников пересечь круг и поднять полог.

Я бросил последний взгляд на Ари, расправил плечи, положил руку на клинок и шагнул в шатер.

Полог мгновенно опустился за мной. Темнота едва не поглотила меня целиком, осталось только едва заметное мерцание света далеко впереди по узкому коридору. Я дошел до него, повернул и оказался на площадке в центре шатра.

Пол был покрыт деревянными досками. У одной холщовой стены стоял стол, на котором горела свеча. С другой стороны стояла кровать, покрытая шкурами и мехами, а в углу… И тут сердце замерло.

Женщина – высокая, с мокрыми соломенными волосами до пояса, недокормленная – стояла лицом ко мне. На ней была только белая ночная рубашка, ноги босые, кончики пальцев танцевали по острию серебряного ножа.

Сердце, казалось, могло пробить ребра и вылететь из груди. Язык плясал за зубами, готовый заговорить, выкрикнуть ее имя и умолять ее посмотреть мне в лицо. Я должен был удостовериться. Сомнения терзали все сильнее. Как Херья могла быть жива? Хотя я ведь видел и как Сола тащили на смерть – был уверен, что видел.

Я не успел и рта открыть.

Она склонила голову набок и заговорила сама опасно мягким голосом.

– Ты, должно быть, храбрец. Или большой дурак.

Я сцепил зубы. Каждый импульс требовал, чтобы я бросился к ней, притянул ее к себе.

Прошлое проносилось перед глазами. Самые ценные воспоминания. Моя мать, хитро умевшая выпросить кусочки отцовских медовых пряников за столом. Сол, уверенно шагавший по коридорам замка. То, как он любил смеяться и встречать рассветы. Запах ореха и кедра, который отец приносил с собой после долгих прогулок по холмам. И грубоватый голос Херьи. Шутливый и веселый. Ее смех – немного хрипящий и до ужаса заразительный.

Ее доброта и любовь шли рука об руку с жестокостью беспощадностью.

Я никогда не забуду ее голос.

– Вот это сюрприз, да? – продолжала она, не давая мне приблизиться. – Она же должна молчать, а? Не знаю, что случилось, но недавно мой голос снова обрел силу. Признаюсь, так еще приятнее. Теперь я могу сказать тебе, как именно ты сегодня умрешь.

Она не могла говорить?

А мой голос она узнает? Я облизнул губы и сделал шаг ближе.

– Я не планирую умирать сегодня.

Она усмехнулась, и ее нож блеснул в полосе лунного света, пробившейся в щель стены шатра.

– Говорят, уверенность – это важно, но я боюсь, что цифры против тебя. Только один человек когда-либо добивался успеха.

Я найду его и переломаю ему все кости по порядку.

– Сыграем, герр? – хмыкнула Херья.

Я отпрянул, когда она крутанулась на месте и бросилась на меня с ножом. Я инстинктивно уклонился от удара, ошеломленный наполовину ее скоростью, наполовину тем, что это действительно была моя сестра. Живая. Сильная. Грозная.

Живая.

Херья усмехнулась, явно не узнавая меня. Но она не смотрела мне в глаза – она сосредоточилась на моем животе, сердце, горле и сделала новый выпад. Я увернулся.

– Хочешь сыграть? – против воли ухмыльнулся я. Ее карие глаза вспыхнули, как магическое пламя.

– Лучше не дразни меня. Я могу убивать тебя очень, очень медленно, а я и так из-за тебя тут застряла.

– Твои слова всегда звучали так могущественно. – Я уклонился от очередного удара.