Корона Российской империи. Слава, честь и доблесть династии Романовых

Следствие тянулось долго. Эрнест Иоганн категорически отказывался признавать себя виновным. 18 апреля 1741 года был наконец-то опубликован очередной высочайший манифест «о винах бывшего герцога Курляндского». Бирона приговорили к смертной казни, однако в последний момент, как и водится, помиловали и отправили в пожизненную ссылку в Пелым, небольшой городок за Уральским хребтом. Вместе с Бироном туда угодила и вся его семья: жена, два сына и дочь. Им был предоставлен небольшой домик из четырех комнат. Вокруг него стоял высокий забор, заглядывать за который было строжайше запрещено.

Однако лекалам судьбы свойственна удивительная завершенность рисунка. Спустя несколько лет в тот же забытый богом городок Пелым в вечную ссылку был отправлен и фельдмаршал Миних, а Бирон поехал на поселение в Ярославль. Существует легенда, что на какой-то почтовой станции они случайно оказались в одной комнате, но лишь натянуто поздоровались и разъехались каждый в свою сторону, чтобы еще раз увидеться через много лет.

Пока же Бурхард Кристоф Миних и гвардейские офицеры торжествовали. Совершив дворцовый переворот и установив регентство Анны Леопольдовны, они получили все, что хотели: ордена, звания, имения, деньги и влияние при дворе. Никто даже не догадывался, что тем временем в дворцовых кругах зрел новый заговор.

Елизавета, дочь императора Петра Великого, совершенно справедливо считала себя обиженной. Она имела все права на российский престол после смерти отца, но вместо нее корону и скипетр получила Екатерина І. После кончины матери она снова рассчитывала стать императрицей, но на троне оказался Петр ІІ. После смерти этого Государя кандидатура цесаревны Елизаветы Петровны была с ходу отвергнута верховниками.

Время неумолимо шло. Цесаревна родилась в 1709 году. Шансы занять отцовский трон таяли с каждым днем. Было очевидно, что после того, как Иоанн Антонович достигнет совершеннолетия, Елизавета Петровна будет отстранена от престола на веки вечные. Она, скорее всего, закончит свои дни в каком-нибудь далеком монастыре.

И Елизавета решилась.

Среди наперсников цесаревны был Иоганн Герман Лесток, талантливый хирург, еще при Анне Иоанновне ставший лейб-медиком, слывший в придворных кругах человеком умным, образованным, умевшим просчитывать любые действия противников на несколько ходов вперед. Лесток, бывший в свое время одним из любимцев Петра І, полностью соглашался с тем, что Елизавета имеет куда большие права на российский престол, чем ныне здравствующий император-младенец.

^{После смерти отца Елизавета Петровна имела все права на российский престол (худ. В. Эриксен, XVIII в.)}

Именно Лесток и стал инициатором очередного заговора. Человек умный, он сразу озаботился вопросами легитимности Елизаветы Петровны, окажись она на престоле. Состоялось несколько встреч с французским послом, маркизом де Шетарди, и шведским, бароном Нолькеном. Оба заверили Лестока в том, что власть цесаревны Елизаветы в случае успеха заговора будет безоговорочно признана как в Версале, так и в Стокгольме.

Следующим шагом Лестока стала вербовка офицеров-гвардейцев, готовых выступить на стороне Елизаветы. Недостатка в таковых не оказалось. К тому времени гвардия в полной мере ощутила свою силу. Да и пример офицеров, свергнувших несколько месяцев назад Бирона и получивших за это все возможные почести, оказался заразительным.

По воспоминаниям современников, в июне 1741 года цесаревна Елизавета встретила в Летнем саду нескольких офицеров Преображенского полка. Они сразу же бросились к ней со словами: «Матушка, мы готовы положить за тебя головы хоть сейчас! Ждем твоих распоряжений!»

На что последовал ответ: «Разойдитесь и ведите себя смирно. Минута действовать еще не пришла. Я предупрежу вас через доверенных лиц».

Вскоре, однако, о готовящемся заговоре стало известно Анне Леопольдовне. Та повелела вызвать к себе Елизавету. Состоялся долгий и тяжелый разговор. При этом регентша бесхитростно пересказала текст доноса, поступившего на ее имя. Однако цесаревне удалось перехитрить мать императора. Она убедила ее в том, что это очередной навет какого-то злобного человека, желающего ее погубить.

Лесток, ставший главным архитектором заговора, уразумел, что теперь промедление смерти подобно. Он тут же отправил двух наблюдателей во дворцы Остермана и Миниха. Вельможи, преданные Анне Леопольдовне, не замечали никаких приготовлений к заговору, поэтому Лесток дал понять цесаревне, что пришло время действовать!