Корона жигана

Старый уркаган выглядел на удивление невозмутимым, словно произошедшее в избе не имело к нему никакого отношения. Старик даже ковырнул ногтем застрявшее между зубами мясо, а потом проговорил:

– А ручки-то у тебя дрожат. Так ведь ты и пальнуть можешь, сдуру. Я в твои годы куда покрепче был!

– На пол ложись, старая крыса, – пошипел Кирьян.

– Э-хе-хе, – загоревал старик, – ведь и вправду убить можешь. Только без меня ты из города не выберешься, вот что я тебе скажу, – неуверенно засобирался он на пол.

Отставил в сторонку деревянный обрубок, кряхтя, встал на четвереньки и распластался на животе.

– Под стол ползи! Ждать не буду. Считаю до трех. Раз… Два…

Старик зашевелился, закряхтел и, подтягивая костыль, полез под стол.

– Никакого уважения к былым заслугам, – причитал дед. – Раньше-то как бывало? Храпы шапку снимали, когда с уркаганом разговаривали. А если что не по нраву, то он им хрясь кулаком в зубы, а они за эту любезность еще и благодарить должны были глубоким поклоном…

– Заткнись, старая падла! – злобно прервал старика Кирьян. – Пока я тебя совсем не завалил. К двери ползи! Вот, вот, покорячься. Очко подними… Замри, старый недоносок, сейчас с тобой жиган говорить будет!

Кирьян поднял табурет, попробовал его на прочность, как бы опасаясь, что тот может не выдержать его веса, и неторопливо уселся.

– Итак, старая курва, я задаю тебе первый вопрос. И от того, как пойдет наша беседа, будет зависеть, останешься ли ты жить.

Железная Ступня, опершись на локти, слегка приподнялся и проговорил:

– Кирьян, богом прошу, дай подняться. Не унижал бы немощного старика.

Удар подошвы пришелся колченогому в нос. Старик ухнул, сплевывая кровь, и проскулил:

– Напрасно ты, Кирьян… Без меня ты не выйдешь. На всех дорогах чекисты.

– Первый вопрос… За сколько же ты все-таки продался, старая гнида?

Колченогий обиженно протянул:

– Кирьян…

– Просто так ты ничего не делаешь!

Носок сапога пришелся прямо в открытый рот. Старик выплюнул остатки зубов вместе со сгустками крови и прошепелявил:

– Напрасно ты так…

– Что ты им сказал?

В этот раз колченогий голову не поднимал. Уткнувшись лицом в пол, заговорил:

– Ты же знаешь, Кирьян… как я к тебе относился… Я всегда говорил, что этот парень далеко пойдет, и не ошибся… А тут третьего дня ко мне эти заявились, – мотнул он головой в сторону громил. – Будто бы при тебе денег много будет. Все же знают, что ты золотишко да камешки собирал, вот они и предложили пощипать.

– А ты сам им сказал, что я к тебе приду.

Железная Ступня отвечал не сразу.

– Есть грех… Заменжевался я… Слабину дал, вот и проболтался, – виновато протянул колченогий. – Но то не со зла, бес попутал!

Дарья, прикусив губу, сидела молчком. Кирьян взглянул на нее мельком и не без удовольствия отметил, что держится барышня молодцом. Другая на ее месте подняла бы визг, всю округу бы переполошила, а эта… застыла, словно памятник!

Может, она еще просто от шока не отошла?

– Я задал вопрос, – сурово процедил Кирьян. – За сколько?!

– Они обещали дать мне треть, – наконец выдавил старик.

Кирьян усмехнулся, бросив окурок на спину старика.

– Ах, вот оно что… Зная тебя, мне думается, что тебе этого было бы с гулькин хрен. Уложил бы всех троих, а денежки себе бы захапал. Ведь не впервой же, ведь так?

– Кто из нас не без греха, – вздохнул колченогий.

– А кто это меня кистенем-то хотел накрыть?

– Никанор Зубатый, – ответил старик. – Это они его привели. Сущий мокрушник! Варнак!

Кирьян невольно усмехнулся, посмотрев на распластанного старика.

– Варнак, говоришь! А что же это он так опростоволосился? Ему бы милостыню на паперти просить, а не кистенем размахивать, – хмыкнул жиган.

– Раньше времени остограммился, вот рука и дрогнула, – пояснил Железная Ступня.

– Трезвым надо на дело выходить, это верно, – признал жиган. – Ладно, старик, считай, что тебе повезло. Брать на себя четвертую душу за ночь – это перебор! Ты мне ксивы обещал. Где они? – по-деловому осведомился Кирьян. – Достанешь, тогда спишу тебе твой грех… Только не откажи, сам болтал, что у тебя провода натянуты.

Старик воспрянул:

– Кирюша, милок!.. Да я для тебя не только документы, я тебя до самого большака провожу, коли пожелаешь.

– А потом кистенем по кумполу? Нет уж, уволь! – воспротивился жиган. – Как-нибудь сам доберусь. А вот мандат выправи. Маткой наружу вывернись, но сделай!

– Кореш мой здесь рядом живет. У него бланки и печати есть, любой документ сварганит!

– Понятно, – протянул Кирьян. – Ну, чего разлегся, старый мерин? Поднимайся! К другану твоему пойдем. Или тебя пинками поторопить?

Старик утер окровавленный нос и стал подниматься.

– Напрасно ты, Кирьян, старика-то обижаешь. Нету в случившемся моей вины. Не моя это затея. Думаешь, мне, старику, много надо, что ли? Мне скоро ведь на покой.

Кирьян зло скривился:

– Что же тогда тебя, Иуду, продаться заставило?

Колченогий поднялся. Взял со стола полотенце и бережно приложил его к разбитому рту. Укоризненно покачал головой – на полотенце остались красные разводы.