Корректор

Фроузен тряхнул посохом, с навершия упали несколько красных капель и небольшая плоская косточка. Ярость ушла, её место заняло уже испытанное чувство. Так чувствуешь себя, когда убиваешь ради забавы ни в чём не повинное существо, а потом наблюдаешь, как оно медленно умирает: конечности дёргаются, грудная клетка судорожно поднимается и опадает, а взгляд медленно проваливается в никуда. И боль вины в душе растёт. Ком подкатывает к горлу, хочешь крикнуть, но не получается. Дыхание прерывается, так и не вырвавшиеся рыдания рвут тебя на части изнутри. Тауматург прикрикнул на себя. Немного отпустило. Он повернулся к застывшим от ужаса братьям по несчастью.

– Идём, – обратился он к Крипту, спустившемуся со стены с небольшой горсткой выживших.

– Да, да, конечно, – ошеломленно ответил жрец, на лице радость вперемешку с восхищением.

Хотя не только у него лицо просто сияет от осознания, что с ними могучий тауматург, в одиночку справившийся с моноцером и при этом даже не применивший магию. В глазах появилась надежда на благополучный исход предстоящего путешествия.

Фроузен словно на прощанье посмотрел на мёртвого зверя с глубоким, будто угодил камень из катапульты, провалом в голове. Кровь перестала течь, озерко под головой взялось корочкой, края раны сомкнулись, будто наросла новая кость. Кожа тела обвисла, морда осунулась, ручейки, тёкшие из глаз, высохли. Теперь моноцер выглядит как несчастное, испуганное животное.

Кто-то положил руку на плечо. Тауматург дёрнулся от неожиданности.

– Все уже вышли, – тихо сказал Альмарик.

– Иду.

Они догнали и возглавили беженцев.

Пока огибали крепость, пришлось несколько раз прижаться к склону горы. В быстро сгустившемся тумане раздавались шорохи, мелькали тени, кто-то довольно хрюкал, раздавался смачный хруст. Фроузен пытался вглядеться в молочную пелену, но на расстоянии посоха объекты теряют чёткие очертания, а дальше вообще исчезают из виду. Дважды кожей лица ощущал движение воздуха, словно поднялся небольшой ветерок. Пара моноцеров, ведомая запахом, проковыляла в шаге, кого-то даже задело мощное тело. Но звери так спешили на запах крови, что на стон не обратили никакого внимания. Лишь Альмарик грозно шикнул на Крипта. Кажется, жрецу наступили на ногу, и он взвыл.

После того как они отошли от крепости и ступили на равнину, жрец догнал тауматурга.

– Куда вы собираетесь нас везти?

Фроузен остановился. А в самом деле куда? Крипт заметил замешательство на его лице.

– Идти по равнине равносильно самоубийству, даже если так силен, как мой господин. Моноцеры, кропусы и некродосы не самые опасные существа, коих можно повстречать на ней.

– Что предлагаешь? – перебил тауматург.

– Рядом с крепостью в горах есть тропка. По ней можно добраться до Армиграала, столицы Яхатмору. Только… – Крипт замялся, глаза опустились, пальцы нервно затеребили сутану.

Фроузен терпеливо подождал продолжения. Жрец долго не решался взглянуть ему в глаза, пыхтел, словно усталый моноцер, краснел, щеки подрагивали, губы пытались что-то произнести, но лишь шлёпали беззвучно. Наконец решился:

– Дело в том, что и в горах не совсем безопасно. Обвалы, оползни, неожиданно возникающие из тумана пропасти… Но это ещё не всё.

– Мне достаточно, – сказал из-за плеча Фроузена Альмарик. – Может рискнём по равнине? Здесь мы уже сталкивались с некоторыми тварями. Знаем им цену.

Он залихватски махнул посохом, мол, я всех одной левой. Крипт подобострастно посмотрел на него, взгляд переместился на Фроузена. В глазах метнулось замешательство.

– Продолжай, – сказал тауматург.

– Всё что сказал уважаемый Альмарик верно, но дорога в горах короче, хотя…

– Хотя… – подтолкнул к ответу паж.

–…не менее сложна и опасна. Я не упомянул ещё колгарисов, жителей гор, обитателей пещер и ущелий. Премерзкие существа. Невероятно злобны, любят устраивать завалы и лавины, прикидываясь ранеными путниками, заводят в засады и…

– …и хватит, – снова перебил его Альмарик, – идём по равнине. Да, господин тауматург?

Фроузен помолчал, на лице не дрогнул ни один мускул, будто он превратился в статую. Лишь глаза полыхнули неприятным зеленоватым светом.

– Нет, – решил он, – пойдем по тропе.

– И ещё, – обратился Крипт к Фроузену, – мне показалось, что у вас есть… э-э-э… проблемы с использованием посоха.

– Никаких, – высокомерно заявил Альмарик.

Крипт поклонился пажу.

– У вас, любезный Альмарик, таких проблем и не могло возникнуть, потому что ваш посох не такой как у господина Фроузена.

– Между ними есть отличия? – заинтересованно спросил тауматург.

Жрец кивнул.