Корректор

Руки в нескольких местах резко вспухли. Фойр не смог сдержать крик боли, лицо перекосилось от нестерпимой муки.

– Вы дол… жны вы… жить! – просипел лорд и рухнул на землю.

Тело забилось в конвульсиях, плоть на глазах спала складками. Фойр в последний раз дёрнулся и затих. Из раскрытого рта вывалилась жирная личинка. Тупая безглазая морда, как нос, ловящий запахи, дёрнулась из стороны в сторону. Мощные жвала раздвинулись, словно хватая невидимую пищу. Тёмные внутренности под нежной полупрозрачной кожей дёрнулись, куски сожранного тела продвинулись дальше, освобождая место для новой порции. Короткие ножки с когтями сдвинули тело. Фроузен ударом сапога размозжил ей голову. Из широкой раны полезли полужидкие кишки, земля пропиталась белой лимфой, в воздухе гадостно завоняло.

Приближающийся грохот вернул к реальности. Фроузен схватил меч Фойра, кинулся к воинам. Они едва успели положить стрелу на восьмую, последнюю баллисту, когда в проходе показался первый зверь. Радостный вопль оповестил мир о долгожданной находке. Моноцер остановился, мощная передняя нога несколько раз загребла землю, голова угрожающе опустилась, могучий рог нацелился на Фроузена. Тауматург застыл в ожидании. Зверь ринулся на жертву.

– Стреляй! – завопил Альмарик.

– Рано, – хладнокровно ответил Фроузен.

Ему повезло, баллисту даже не надо нацеливать. Зверь сократил расстояние наполовину.

– Стреляй! – в ужасе крикнул Альмарик.

Фроузена дёрнулся.

– Не гавкай под руку! – рявкнул он.

Смрадное дыхание достигло тауматурга, и он дёрнул за рычаг. Огромная стрела, выпущенная стальной тетивой, с легкостью пробила лоб зверя. Моноцер сделал по инерции несколько вялых шагов. Голова ткнулась в землю около баллисты. Альмарик утёр ладонью выступивший на лбу пот.

– А я уж думал…

– Думать будем потом, – сказал Фроузен. – Натянуть тетиву!

Судя по возросшему грохоту, крик моноцера был услышан. Фроузен заставил воинов более точно сориентировать баллисты. В узкий проем между домами втиснулось сразу три зверя. Маленькие глазки быстро отыскали потенциальную пищу. Моноцеры, толкаясь, пихая друг друга головами, на бегу начали драться за право первым попробовать кушанье. Цепочка из трех могучих тел ринулась на застывших воинов.

– Этих подпускать не будем, – крикнул Фроузен. – Как только махну рукой, стреляйте из пяти баллист. Если кто-то останется в живых, то из остальных.

Он ждал пока звери не разошлись и дёрнул за рычаг. От ухающих звуков эхо заметалось в голове, как в пустом колодце. Два гиганта при падении подняли огромное облако пыли. Но из него выскочил невредимым третий. По левому боку протянулась длинная кровавая борозда, струйки крови превратили его в полосатого. Глазки зверя засветились яростью. Остались три заряженные баллисты под руководством пажа. Фроузен махнул рукой, но Альмарик не отреагировал. А воины ещё не успели положить стрелы на другие орудия. Если бы не быстрота Фроузена, кинувшегося к ближайшей заряженной баллисте, ряды трупов пополнились. Моноцер рухнул недалеко от первого. Тауматург отвесил парализованному страхом Альмарику звонкую пощечину.

– Ещё раз такое произойдет, использую вместо стрелы.

Только на это времени и хватило. В проходе показалась следующая партия желающих отведать их тел. Запах крови сородичей и жителей крепости привёл их в неистовство. Стены зданий, подпирающих узкий проход, не выдержали, грохнуло, множество камней рухнуло на зверей. Но они даже ухом не повели.

– Скверно, – подумал Фроузен, – очень скверно. Если так дальше пойдёт, то преимущество сойдет на нет.

Он махнул рукой. Ухнуло. Ещё два моноцера ткнулись мордами в землю. Но из пыли, поднявшейся из-за обрушения домов, выскочило восемь зверей. Когда воины уложили последнюю стрелу, моноцеры подбежали почти вплотную. Лишь чудом тварям не удалось добраться до баллист. Фроузен начал натягивать тетиву и тут ближайший к нему моноцер встал. Стрела вонзилась в бок зверя вдоль тела под кожу. Он, наверное, и упал лишь потому, что удар был слишком сильным. Зверь потряс головой, покачнулся, ноги переступили с места на место, удержав тело от падения. Он увидел добычу, замешательство в глазах сменилось жаждой крови.

Внезапно мир для Фроузена застыл, звуки пропали, а приближающийся моноцер замер: правая нога повисла в воздухе, нижняя губа отвисла, хищно обнажились плоские как лопаты зубы, злобные глазки остекленели. Воинов словно парализовало в напряженных позах, Альмарик с позеленевшим лицом и ужасом в глазах уставился на приближающегося зверя. Сознание тауматурга нырнуло в темноту, мышцы напряглись от мощной судороги. Тело пронзила такая чудовищная боль, что захотелось кинуться под ноги застывшего зверя. От громогласного голоса, исходящего откуда-то изнутри, показалось, взорвалась голова. Раскаленные мозги огненным потоком стекли по телу, выжигая на пути кожу и превращая в ничто одежду. В темноте огненным золотом ярко полыхнуло странное слово. Если бы у Фроузена были глаза, он бы ослеп. Мощный голос повелительно сказал:

– Возьми посох и скажи Слово!