Корректор

Фроузен опустился на колени. Ладони сгребли камешки. Альмарик, понимая, что хочет сделать тауматург, дёрнул его за локоть.

– На это нет времени.

– Знаю, – прорычал Фроузен.

Альмарик не решился ему прекословить. Воины присоединились к тауматургу. Над погибшей быстро образовался небольшой холм из камней. Какая никакая, но всё же могила.

Прежде чем отправиться дальше Фроузен выстроил воинов таким образом, чтобы женщины оказались в центре. Крипт, бухнувшийся на землю, как только некродосы атаковали, заковылял впереди немного уменьшившегося отряда: голова опущена, глаза бегают по камням и тропе, избегая взглядов товарищей. Он даже перестал стонать и кряхтеть от усилий.

Туман сгустился. Одежда пропиталась влагой, неприятно прилипла к телу. Оружие заскользило в руках, что стало особенно опасным, когда тауматург попытался опереться о посох. Пришлось положить на плечо. Альмарик, как и все, бредёт понурый, на лице – маска скорби и дикого ужаса. Женщины перестали всхлипывать и испуганно при каждом шорохе вскидывать голову в поисках некродосов. Но по щекам непрерывно текут слёзы, стиснутые кулачки прижаты к груди, в каждом движении видна нервозность. Им бы хоть какое оружие, наверное тогда бы почувствовали себя немного увереннее.

«Сколько им ещё предстоит пережить, – подумал Фроузен. – А мне сколько? Сколько всего уже пережил?»

Мысль пошла от недавних событий к давно, как теперь кажется, минувшим и неожиданно наткнулась на стену. Фроузен даже остановился. Он помнил, как появился около дома, даже ощутил вдавившиеся в подошву камни брусчатки, но вот дальше – темнота. А что за ней?

Альмарик ткнулся в спину. Фроузен повернулся к нему.

– Кто я?

Брови Альмарика устремились вверх.

– Что с тобой? – спросил он.

– Скажи, кто я? – потребовал Фроузен.

Альмарик непонимающе посмотрел на него.

–Тауматург, кто же ещё?

– И всё?

– И всё. А что ещё?

– Откуда я взялся?

Брови Альмарика сошлись, движение колонны застопорилось, всё взгляды обратились к ним. Даже Крипт, словно пытающийся вовремя углядеть притаившуюся под каждым камнем опасность, с удивлением уставился на товарищей.

– Откуда, откуда, – проворчал Альмарик, – не знаю. Я нашёл тебя около дома кузнеца.

– Как я там оказался? – настойчиво спросил Фроузен.

– Не знаю, – повторился Альмарик. – Гляжу, ты стоишь, а мне был дан приказ срочно доставить тебя пред светлые очи Майдара, – он замолчал. В глазах промелькнула боль. Грудь опустилась, он тяжело вздохнул. – Вот и всё.

Фроузен понял, что ничего не понял. Как он попал в город? Почему оказался у дома кузнеца? Где был до этого? Вопросы хороводом закрутились в голове. Он развернулся, Альмарик за спиной что-то недовольно проворчал. Воины нервно поправили перевязи мечей, пальцы пробежались по скрепляющим доспехи ремешкам. Фроузен слышал, как заскрипела натягиваемая кожа. Крипт тяжко вздохнул, щеки забавно подпрыгнули, глаза наполнились печалью и страхом, стали как у больной коровы. Тело, словно студень, заколыхалось от резкого разворота, ноги заплелись, жрец едва не упал. Как и Альмарик, он что-то забурчал себе под нос, нахохлился. Голова утонула между приподнявшимися плечами. Он первым пошел по тропе. За ним двинулись остальные. Вокруг установилась небывалая тишина и лишь их мерные шаги, да скрип доспехов нарушают её.

Вскоре туман сгустился сильнее. Теперь не только спину идущего впереди, своих стоп не видно. Ориентироваться пришлось по звукам шагов. Обрушившаяся тишина подействовала угнетающе. Туман приглушил звуки даже идущих позади. Лишь один раз её нарушил грохот далекого обвала. Крипт остановился, пухлые уши повернулись в сторону источника шума.

– Всего лишь обвал, – тихо сказал он.

Но тауматург заметил, как побелело повёрнутое вполоборота лицо. Фроузен снял посох с плеча, прислушался, но кроме звуков их шагов и натужного дыхания Крипта ничего не услышал.

– Всего лишь обвал, – повторил жрец, плечи дёрнулись, то ли от сырости, то ли от страха.

Белые клубы завертелись вихрями за двинувшимся телом.

Поднялся слабый ветерок. Туман как огромное спящее животное нехотя проснулся, задвигался, вяло пополз в сторону. Фроузен с удовольствием взглянул на выплывший из молочной пелены подол мантии и выскакивающие из-под него носки сапог. Теперь и тропка хорошо видна с разбросанными в беспорядке камнями разной величины. Воины за спиной перестали оступаться, а Альмарик шипеть и ругаться при каждом неудачно подвернувшемся под ноги булыжнике. Настроение немного улучшилось, даже уши Крипта приняли обычный жёлтый цвет.