Кортик. Бронзовая птица. Выстрел

Фабричный клуб был полон, за занавесом слышалась возня - участники готовились к выступлению. Скоро начало, а Славка не пришел - Миша отметил это с огорчением. А Витька Буров пришел, Миша отметил и это… Пришел, конечно, чтобы поскандалить, чтобы испортить вечер.

Занавес раздвинулся. Яша Полонский заиграл на рояле марш живой газеты - причудливую смесь революционных песен, вальсов, старинных романсов и опереточных мелодий.

Под звуки этой своеобразной, но достаточно громкой музыки строй живой газеты - мальчики и девочки (рубашки и кофточки белые, брюки и юбки черные) - промаршировал по сцене, декламируя вступление:

Мы, сотрудники газеты,Не артисты, не поэты,С мира занавес сдерем,Всем покажем и споем.Что в Марокко? Все морока!Что у вас сейчас под боком,Как во Франции дела,Как экскурсия прошла,На Арбате что у нас,Как в Италии сейчас,Что в деревне. И короче:Обо всем ином и прочем!

Хор смолк, шеренга застыла, из нее выступила девочка, загримированная под Люду Зимину, сплела пальцы, вытянула руки и, поводя плечами, запела:

Я жеманство, тру ля ля,И скажу вам смело:Люблю глазками стрелять,Не люблю лишь дела.Как приятно день деньскойШевелить глазами,И влюбляться с головой,И не спать ночами.Завела я дневничок,В нем пишу стихи я:Мопассан и Поль де КокВот моя стихия.

Девочка отошла в сторону. Из строя шагнул мальчик, одетый, как Юра: бархатная толстовка с белым бантом.

Только станет лишь темно,

Страстно ждет меня кино,Мэри Пикфорд, Гарри ПильВскочат вдруг в автомобиль.И, сверкая, как алмаз,Прыгнет к ним Фербенкс Дуглас.Ах, держите вы меня,Сколько жизни и огня!Что мне школа, забыл давно,Дайте мне кино!

Мальчик стал рядом с девочкой. Из строя вышел увалень, похожий на Витьку Бурова, и басом, подражая Витьке, запел:

Эй, берегись! Посторонись!Я очень гордый, с поднятой мордой.Я разгильдяйство! Я друг лентяйства!Я чемпионов всех сильнее.Я весь проныра и пролаза.

Стекла бью я до отказа.Мне каждый враг, кто не со мной.И всех зову с собой на бой!

Появился мальчик, загримированный под Мишиного приятеля Генку - вылинявшая солдатская гимнастерка и латаные штаны, заправленные в стоптанные сапоги. В руках у него была громадная метла.

Я чемпион, я чемпион,Нас легион, нас легион.Эти паразиты здесь и тамНе дают работать нам.Всех их с собой требую на бой!С шеи долойСбросим метлой!

Чемпион бьет метлой барышню, пижона и хулигана - они падают под его ударами; строй, маршируя, удаляется за сцену. За ним, охая и стеная, плетутся пижон, барышня и хулиган.

На сцену поднялся Миша.

- Живая газета показала персонажи, на которых мы видим тлетворное влияние нэпа: хулиган, пижон и барышня. Нэп принес с собой и другие отрицательные явления. Как с ними бороться - вот предмет сегодняшнего диспута. Кто хочет выступить?

Встал Генка, одетый так, как его только что изобразили - вылинявшая солдатская гимнастерка и латаные штаны, заправленные в стоптанные сапоги.

- Пошлость и мещанство - вот главный враг. Носят банты, галстуки, ажурные чулки, воняют духами. К чему эти декорации?

- Чем тебе мешает галстук? - спросил Яша Полонский.

- Надо открывать шею солнцу, а не ходить, как собачка, в ошейнике.

- А ажурные чулки?

- Для чего они? - воскликнул Генка. - Чтобы какой нибудь гнилокровный буржуазный выродок любовался «изящной дамской ножкой» на танцульках?

- Ты против танцев?

- Их вред доказан наукой.

- Где ты это вычитал?

- Могу и тебе дать почитать. А некоторые элементы еще продолжают вертеть ногами. Танцы насаждают мелкобуржуазные нравы. Обращаются на «вы», говорят: «извините», «простите», «пардон» - все это гнилая интеллигентщина. Я сам видел, как один комсомолец подавал комсомолке пальто. Зачем? Чтобы подчеркнуть ее неравноправность? Ведь она ему пальто не подала.

- Хочешь, чтобы тебе подавали?

- А если у них любовь?

- Разве любовь в том, чтобы подавать пальто? Я не отрицаю любовь…

- Спасибо, благодетель!

- …Но только на основе общей идеи…

Молодой звонкий голос из зала пропел частушку: