Кости и цветы (том 4)

— Нет… — подняла испуганное лицо девушка. Затем встрепенулась, схватилась за живот и с тихим стоном согнулась пополам.

Взгляд султана размыли слёзы — недавно высохшие русла морщин вновь превратились в солёные реки, что быстро вышли из берегов. Это половодье он будет помнить до самой смерти.

* * *

Влажные копыта оставляли следы на песчаной косе. Спугнув скачущих по веткам варакушек, всадники преодолели прибрежные кусты и въехали на ближайший холм, чтобы осмотреться. Вид с вершины явил цветущие луга с тёмными пятнами рощ.

— Перемежище, — Джон глядел, как по морю разнотравья плывут тени облаков. — По сути, та же лесадка, только разодранная. Где-то там, — он указал кивком чуть левее, — Топчая Лощина. Перед ней будет ещё одна деревушка. Если луга не закончатся и погода не подведёт, доберёмся ещё до вечера.

Странники неторопливо порысили по склону. Кучно. Возглавляемым следопытом пятиугольником.

— Чур, в этот раз геройствую я, — щурясь от ветра, усмехнулся Рэксволд. — Ну, Лайла, просвети: кто там вблизи болот водится? — его взор замер на чуть оголяющем лопатки вырезе зелёного платья.

— Я таю надежду обойтись без эксцессов. Это мне не составит труда за считанные секунды излечить перелом. Как было в этот раз…

— Чего-чего? — стёр улыбку с лица ассасин. — Долбанный древесный осьминог тебе что-то сломал?

— Руку.

— Чёрт. И ты так просто его отпустила? А ведь могла покарать как следует.

— Не за что его карать. Он такой, какой есть. Я лишь немного прижгла жало, чтобы исключить новую охоту вблизи поселения. Хищники обладают отменной памятью. Он сделает правильный вывод. Как и люди. Думаю, дети теперь будут под строгим надзором, а полученные впечатления поубавят тягу к озорному своеволию.

— Всё равно. Ты слишком добрая. Вот сел на руку комар. Укусил. Хлоп. Нет комара. И никакого сожаления. Сам же дебил нарвался: смотри, с кем имеешь дело. Аналогично и с бандитами на дороге. У этих ещё больше мозгов. Ну, вроде как должно быть. Так что кого-либо жалеть не вижу смысла.

— Уверен? — придерживая раздуваемые ветром волосы, Лайла обернулась к Рэксволду. — А если играющий с мячом ребёнок попадёт тебе им в лицо. Как поступишь?

— Ну… зло выругаюсь. Возможно, кулак покажу. Он же не нарочно.

— А если нарочно? — хитро улыбнулась вампирша. — Неужели убьёшь? — она отъехала от Шойсу, чтобы лучше видеть собеседника.

— Не сравнивай шило с кочергой. Подзатыльник влеплю. Раз отец пацана не воспитал.

— А девочке?

— Грхм… — нахохлившийся Рэксволд пожевал губу. — Вряд ли…

— И о чём это говорит? — Лайла направила на него ладонь, где лежал незримый ответ.

— Что у тебя дурацкие примеры…

— Тогда могу вспомнить помилованную тобой пиратку, — продолжила наступление вампирша.

Рэксволд тяжело вздохнул, а спереди донёсся смешок Джона.

— Ты всю мозоль ему оттоптала, — сказала едущая рядом с ассасином северянка. — Думаешь, она первая? Рэкси не любит убивать женщин. И чем милее мордашка, тем больше не любит.

— У кого это здесь голос прорезался? — тот недобро посмотрел вбок. — Никак у будущей матери?

— У той, что наблюдала, как ты цацкаешься со связанными бабами вместо того, чтобы бросить их бошки в мешок. Живьём в город привозил, добряк недоделанный. Один раз с улыбчивой вертихвосткой даже проворонил спрятанную в рукаве заточку и почти поплатился за это.

— Почти — не считается, — неспешно отчеканил каждое слово Рэксволд.

— Ага, — скептический взгляд серо-голубых глаз устремился вперёд. — С той поры при налётах на стоянки разбойников их подстилок я вырезала первыми. Как говорится, мёртвая змея уже не укусит. А змей там много было. На ворьё мы не охотились: награды за головы убийц куда ощутимей.

— Ты ещё скажи, что я женщин никогда не убивал.

— Убивал. Парочку. Страшных, как навозный мешок, и неуёмно лезших на рожон. Таких и самый милосердный храмовник бы канделябром забил.

— Ну, на Лайлу-то там, в склепе, рука поднялась. Или тоже, скажешь, страшная?

Вампирша хотела напомнить, что она всё ещё здесь, но решила не вмешиваться: пусть её, подобно глазам Шойсу, скрывает незримая шаль. Шаль горячего спора. Хотя пыл шёл лишь с одной стороны.

— Испугался, видимо, — с тенью ухмылки ответила северянка.

— Я⁈ Ты выбесить меня решила? Ох, Эрми, я с тебя не слезу с твоим обещанием. Прям готовься.

— Несколько месяцев помучаться, дабы поглядеть, как ты всю жизнь последствия будешь разгребать? Потерплю как-нибудь. Зато потом будет весело.

— Раз так, на привале поработаешь над будущим весельем.

— Тебе надо — ты и работай. Согласна полежать и даже не брыкаться.

— Ну жди тогда. Потом ноги не сомкнёшь.

— Ага… Уже дрожу.