Кости и цветы (том 4)

Изумрудный взгляд проскользил по хмурым спутникам. Израненные и уставшие, они ничего не могли противопоставить защитникам крепости. Сами нуждались в магии Жизни, которая по ироничному стечению обстоятельств покоилась за высокими стенами, в руках тех, кто не понёс никакого ущерба. Пострадали и лошади — скоро мошкара начнёт разъедать их раны, которые Джон наспех обработал какой-то мазью, единственным медикаментом, помимо противоядий. Провиант на исходе. Кобыла Шойсу пропала вместе с копьём. С таким раскладом битву с магами не выиграть. Однако сдаться — позволить им узурпировать наследие Дельвинуса.

В голове всплыла цитата Монси Виррея: «Между ужасом и счастьем проложена всего одна тропа. Иногда мы сходим с неё, чтобы найти себя. Достойное начинание. Но не превращайте шаг в бег, пока не уверитесь в правильности выбранной стороны». Впервые мудрость философа оставила в душе неприятный осадок. Однако на поверхности плескалось отчаяние. Оно и толкнуло Лайлу в неизвестном направлении:

— Пока я не готова стать частью чего-то большего. Но, — был вбит клин в возникшую напротив пасмурность, — если я взойду на трон, а твой Культ останется верен гуманным убеждениям, ты обретёшь в моём лице ценную союзницу, — Лайла намеренно утаила несбыточность такого свершения.

— Звучит так, словно ты хочешь меня о чём-то попросить…

Ветерок, дувший из-за спины Эсты, нёс в себе леденящий холод: забирал его с мертвенно-бледной кожи и обволакивал им внимательно следивших за разговором странников.

— К сожалению, да… Как видишь, мы нашли в Долине совсем не то, что хотели. Я пришла по зову старинного друга, но обнаружила лишь его могилу. Крепость захвачена дэнрийцами. Они чуть не убили нас и присвоили всё, над чем он трудился. Если поможешь восстановить справедливость, ты заложишь крепкий фундамент наших отношений и заручишься поддержкой заклинательницы Огня, которая однажды может стать королевой Эльтарона, — Лайла поигрывала перспективами, точно картами дорогой колоды.

— На языке коммерсантов ты предлагаешь мне сделать рискованный вклад в будущее «Лунного венца». Я не азартна и не глупа, чтобы вставать на пути дэнрийцев ради эфемерной выгоды, — каменная серьёзность Эсты треснула едва заметной улыбкой: — Однако не всё в мире мерится выгодой. Я вижу в тебе одну из нас. Бросить тебя на произвол судьбы будет вопиющей ошибкой. Наш Культ творцов олицетворяет добродетель, свободу мысли и справедливость. Мы миролюбивы, но не станем терпеть тиранию в родном краю. Тем более для нас эта крепость имеет историческое значение. Знаешь, почему её назвали Оплотом Погасшего Огня? Пять веков назад, в разгар эпидемии тифа, здесь лечили утративших надежду больных. Лечили успешно. Позже, когда местный лорд почил, крепость пришла в запустение и стала домом для сирот: тогда ещё законотворцы не думали о детских приютах. А спустя столетие в руинах поселился отшельник. Вероятно, твой друг. Установив магическую защиту, он никого к себе не пускал, изредка встречался с бродячими торговцами на окраине леса, но зла за ним замечено не было. Можешь поверить на слово. Бдительные наблюдатели Культа всегда следят за странными личностями. Теперь же крепость заняли дэнрийцы, гнилостные язвы на теле Ардонэйзии, что презирают всех, кто не верит в их избранность волей Потока. Тем не менее я попробую обойтись без насилия. Всё-таки разумным созданиям свойственно искать компромисс. Однако скажу сразу: если одурманенные возрождённой магией дэнрийцы нападут, Культу ничего не останется, кроме как дать жёсткий ответ. Пусть мы творцы и изобретатели, военное дело — тоже искусство. Будьте готовы к осаде.

— Осаде?.. — так далеко мысли Лайлы ещё не заходили.

— Когда дипломатия не способна уладить конфликт, в ход идут силовые методы, — Эста обвела взглядом помятых странников. — Через час вас осмотрит наш лекарь. Крепко привяжите лошадей: к остальным в Культе они менее терпимы, нежели ко мне.

Только сейчас Лайла осознала, что животные действительно не боялись вампирши и даже не впадали в транс, как при появлении Леонардо, — лениво паслись у дерева. А ещё у неё словно отсутствовали инстинкты хищницы: при всём многообразии витавших на поляне запахов крови, ни одного намёка на борьбу с безумной жаждой. Такая работа над собой вызывала восхищение.

— Я благодарна тебе за помощь.

Алеющий взор вернулся к Лайле:

— Выстоять «Лунному венцу» помогла практичность, однако самосовершенствование не имеет смысла, если душа безразлична к чужой боли. Я вернусь с вечерней зарёй, и мы обсудим план действий.

Эста внезапно исчезла — обращённые к ней взгляды потерялись в мрачном лесу.

— А ты не врала… — заозирался Рэксволд. — Ни черного тумана, ни шума. Просто пропала…

— Она — другая, — таинственно сказала Лайла. — Обратись я к тёмным умениям, лошади насторожатся, а то и испугаются. Эста же — неприкрытое порождение Тьмы, хищник, но они словно не видят этого, — сидевший на плече мефит тихо заворчал.

— Похоже, не все с тобой согласны… — кивнул на него Джон.