Костяк. Часть Первая.

После этих слов Адор слегка напрягся и посерьёзнел. Он и так чувствовал себя в этой компании самым никчемным, а уж перспектива обгадиться перед своими спутниками, уверенности ему точно не прибавила. Поэтому чем дольше он всматривался в чащобу, возвышающуюся впереди непроходимой стеной, тем тоскливей и тревожней ему становилось. Но не все его страхи происходили от неуверенности в собственных силах или боязни потерять лицо. Беспокоило ещё и странное щемящее чувство. Чувство, какое бывает от потери чего-то очень важного. Но чего именно, понять он не мог, как ни старался – образы и воспоминания вихрем проносились в голове, но растворялись ещё до того, как он успевал уловить их смысл. Затем, на смену тревоге от ожидания предстоящего перехода, пришло странное спокойствие, осязаемое, как теплый солнечный луч на лице. И лес впереди постепенно перестал казаться чужеродным и непреодолимым, словно Адор уже бывал в нём и ничего страшного с ним тогда не случилось. Вскоре помрачение прошло. Молодой серв снова принял свой обычный, слегка бестолковый вид.

А потом они двинулись. Впереди Абза, за ним Шаруп и Адор. Нам шёл сзади, замыкая их маленькую процессию. Шагать старались след в след, выполняя указание Абзы. Он один, каким-то непонятным чутьём, угадывал верное направление и выбирал участки, где можно было относительно свободно пройти. И даже спаркой при этом не пользовался! Шаруп сразу вспомнил, как после крушения парома, они вместе с Адором, спасая свои жизни, вот также пробирались через непроходимые, как тогда казалось, дебри. Теперь-то он понимал, что тот поход был просто весёлой прогулкой… Недаром опытные «дальняки» говорят – всё, мол, познаётся в сравнении. И лес тот, хоть и был местами непролазным, всё же был просто лесом. А вот лес-стена поражал своей ненормальностью. Всё в нём было подчинено одной лишь цели – остановить непрошенных гостей. А когда Адор зацепившись одеждой за колючки, решительно вытянул из самодельных ножен свой тесак, с тем, чтобы пообрубать назойливые стебли, Абза остановил его гневным окриком и указал вглубь зарослей.

– Смотри, недоумок! Знаешь, что это?

В хитросплетении ветвей тут и там были видны серые шары, больше всего напоминавшие мячики, которыми сервы, развлекаясь, играли иногда в игру под названием «кастболд». Суть игры, если говорить вкратце, заключалась лишь в том, что нужно было запулить таким мячом в гамак, не получив при этом лопатой по голове. Ну а если подробней, то в игре принимали участие две команды – «Атакующие» и «Защитники». В каждой должно было быть равное количество сервов, числом от трёх до десяти. Игра проходила на круглом поле, в центре которого располагалась так называемая «зона» – в ней устанавливали сетку-гамак. «Зону» и внешние пределы поля окружали канавами, а некоторые экстремалы добавляли туда ещё и короткие колья, правда, со спиленными верхушками. «Атакующие» перемещаясь в поле, должны были попасть мячом в сетку, забросив его руками или ловко пнув ногой, а «Защитники» старались помешать этому, отбивая мяч деревянными лопатами, называемыми соответственно – «отбивы». «Защитникам» запрещалось покидать «зону», а «атакующим» проникать в неё. Мяч, попавший в сетку, но выкатившийся обратно – не засчитывался. Если же мяч попадал в канаву или вылетал за пределы поля, команда, упустившая его, лишалась одного игрока. Через оговоренное время «Защитники» и «Атакующие» менялись местами. Выигрывала команда забившая мяч в сетку большее число раз. Силовые приемы во время игры не допускались, но порой «атакующим», оказавшимся слишком близко от «зоны», перепадало от неловкого «защитника» отбивой на длинной ручке. И если удар был достаточно сильным, это могло вызвать ответную реакцию и закончится дракой с нарушением всех нехитрых правил игры.

У рокан развлечения подобного рода, из-за их травматизма, считались бессмысленными и даже вредными, поэтому кастболд они не одобряли и запрещали играть в него вблизи «муравейников». Вот почему эта игра оставалась привилегией караванщиков, разведчиков, патрульных и прочих представителей «дальняцкой» братии. «Середняки» же и «ближние», могли позволить себе сразиться в кастболд лишь изредка, тайно выбравшись за стены «муравейника» и подвергаясь риску наказания, отчего ощущения от игры приобретали для них особую остроту.