Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

Укрывшиеся за зубцами крепостной стены горцы, невзирая на численное превосходство осаждающих, сильно проредили вражеские ряды. Их артиллерия словно метлой сметала атакующих. К полудню Синдхия не продвинулся ни на шаг. Зная, что город защищает ужасный белый раджа, уже однажды победивший их господина, парии сдавали назад, едва заслышав выстрел пушки.

– По-моему, – сказал Янес Тремаль-Наику, чей карабин раскалился от непрерывной пальбы, – нам таки удастся сегодня позавтракать, а может быть, даже и пообедать. Людей у Синдхии не занимать, но они трусы. Если бы не раджпуты, бой бы уже кончился.

– Ты прав, мужества у них ни на грош, – согласился товарищ. – Однако их многовато. Пойдут ночью на приступ – нам не поздоровится.

– Вот бы нам удалось продержаться до прихода Сандокана! Я считаю дни, и мне кажется, они только удваиваются.

– Он уже давно вышел в море. Сам знаешь, твой названый брат никогда не теряет времени попусту. Не уверен, впрочем, что Синдхия подарит нам три недели. Уж больно ему хочется отхапать столицу.

– Замечательная столица ему достанется! Дымящиеся руины, на которых его сброд сможет зажарить себе пару собак. Не видать ему Гувахати. А если нам когда-нибудь удастся отвоевать город, отстроим заново, денег хватит.

Португалец отшвырнул запальник, поскольку стрелять было уже без толку. Банды Синдхии отхлынули от городских стен и ретировались в лагерь. Вряд ли бывший раджа остался доволен своей первой атакой, однако назвать положение защитников благоприятным значило погрешить против истины. Кампур с новыми отрядами горцев еще не подошел, Сандокан пребывал где-то в море, а еды на всех явно не хватало. Хорошо хоть жители ушли.

Горцев не сильно беспокоила нехватка продовольствия, они охотились на бродячих животных, промышляли в садах, и этого им вполне хватало. После исчезновения кошек, в городе должны были расплодиться крысы, и горцы уже вовсю судачили, как будут насаживать их на шампуры.

Для своих друзей Янес приберег дворцовый зверинец, по чистой случайности не пострадавший во время пожара. Там оставались львы, тигры, нильгау и другие звери, в том числе редкие вроде панголинов, так что мясо в запасе имелось.

– Жаркое из этих тварей выйдет жестковатое, – сказал португалец Тремаль-Наику, сильнее прочих волновавшемуся из-за провианта, – но уверяю, мы съедим его за милую душу. Делать нечего. Зато как следует зальем его пивом, уж этого у нас в достатке.

– Зря ты позволил подданным увести с собой зебу и прочий скот.

– Они должны были спасти свое имущество, иначе все досталось бы бандитам Синдхии. Нет, хорошо, что город опустел. Если бы тут толпились люди, нам было бы сложнее и защищаться, и прокормить столько ртов. Не говоря уже о том, чтобы сжечь город.

– У меня все равно на сердце неспокойно.

– Догадываюсь почему. Ведь ты даже не попробовал жаркое из зебу, которое сварганили для нас раджпут с крысоловом.

– Вот сейчас и попробую.

К ним подошел сын Кампура в сопровождении нескольких воинов.

– Оборона везде цела? – спросил его Янес.

– Да, сахиб, но врагов много, а мой отец запаздывает.

– Может быть, остальные горцы все же опасаются Синдхию?

– Ну что ты, сахиб! Просто в наших горах нелегко собрать воинов. Посланцам приходится преодолевать глубокие ущелья и скалистые перевалы. Собирать армию долго. Но не бойся, горцы Садии умрут за свою рани, лишь бы сохранить ей корону Ассама, тем более что она ее носит по праву.

– Итак, ты не сомневаешься, что твой отец придет?

– Ни капли. Он всегда держит слово. И все же мне тревожно.

– Отчего?

– Он может опоздать.

– Карамба! Сандокан опаздывает, твой отец тоже… Ладно, идемте завтракать, раз уж Синдхия подарил нам передышку.

– Один вопрос, сахиб.

– Спрашивай.

– Что будет, если город падет?

– Ты со своими воинами прорвешься сквозь ряды нападающих навстречу отцу.

– А вы?

– О нас не беспокойся. В Гувахати отличные подземелья. Там я дождусь своего названого брата.

– Я бы предпочел остаться с тобой.

– В клоаках всем не хватит места, не говоря уже о еде. Дюжины твоих горцев мне будет достаточно.

– Но мой отец велел мне ни при каких обстоятельствах не оставлять махараджу.

– А сам махараджа велит тебе вернуться в горы, если дело обернется худо.

– Я подчинюсь с тяжелым сердцем.

– Значит, договорились? Когда я прикажу, ты пойдешь на прорыв и спасешь своих людей?

– Да.

– Тогда пойдем перекусим. Жаркое заждалось.

Они вернулись в каземат, где оставались крысолов с раджпутом, сделавшиеся в одночасье камердинерами и поварами. Все с аппетитом набросились на еду, обильно орошая горло пивом из богатых подвалов бунгало.

Враги по-прежнему сидели в своем лагере. Лишь время от времени их криворукие артиллеристы выпускали снаряд-другой, нанося ущерб разве что крышам домов. Наступил вечер, а штурм так и не начался. Ночь была непроглядно темна, небо заволокло тучами: это сгустилась скопившаяся за жаркий день влага, что надеялась под утро пролиться дождем.