Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

– Надо быть начеку, – говорил Янес Тремаль-Наику, расхаживая вдоль двух десятков пушек, выстроившихся в ряд на бастионе. – Чего доброго, враг попытается под покровом ненастной ночи опять попробовать взять город.

– Ров глубок и широк, мосты разрушены.

– Вокруг полно бамбука, соорудить из него крепкие лестницы – плевое дело.

– На бастионы по лестницам не заберешься.

– Знаю. Но нас слишком мало, чтобы защитить весь периметр.

– Ты, приятель, никак пал духом?

– Ничего подобного. Я уже приказал горцам в случае прорыва обороны поджигать город и уходить. Нам же ничего не угрожает.

– А вдруг Синдхии известно о клоаках?

– Кому? Этому пропойце? Его интересовали только джин, бренди и виски, а не какие-то там клоаки. Даже я не подозревал о подземном городе. Главное, сохранить за собой проход к старой мечети. Впрочем, с такой артиллерией мы сумеем расчистить себе путь.

И тут на одном из северных бастионов грохнула пушка.

– Плохой знак, – покачал головой португалец. – Синдхия все-таки пошел на приступ. Давай-ка смотреть в оба, дружище.

– Куда смотреть-то? Темнотища хоть глаз выколи, – проворчал Тремаль-Наик. – Из туч будто вот-вот польется смола.

– И все же присмотрись. Вон там, видишь?

Внезапно вверх взметнулись языки пламени. Стало светло, как днем. По пригороду словно заметались огненные змеи, разбрасывая во все стороны мириады искр. К счастью, погода стояла безветренная, и пожар не перекинулся на джунгли. Это Синдхия велел запалить окрестные деревушки. Соломенные хижины и сараи вспыхивали, точно свечки.

Враги начали штурм, надеясь взять Гувахати с той же легкостью, с какой взяли Гоалпару. Не тут-то было. Горцы нимало не устрашились превосходящих сил противника и открыли ураганный огонь из пушек и карабинов. Даже древняя могольская кулеврина пошла в ход и держалась наравне с более новыми орудиями.

Вблизи бастиона у древней мечети, который защищал Янес, не было строений, которые можно поджечь, и там по-прежнему царила тьма. Свет пожарищ не освещал эту часть города.

– Глядим в оба, глядим в оба, – непрерывно бубнил Янес, всегда нутром чуявший опасность.

Горцы на других бастионах отчаянно сражались, достойно давая отпор предателям-раджпутам. Последние, по сути, и стали ударной силой штурма. У древней мечети пока было тихо. Но только португалец уверился, что эту часть города атаковать не собираются, и уселся на коня, чтобы отправиться на подмогу горцам, прогремел выстрел, за которым последовали жуткие завывания.

– А вот и горластые попугаи пожаловали, – флегматично заметил он. – Пора и нашим пушкам заговорить. Горцы, к орудиям!

Канониры бросились к пушкам и принялись палить по темному потоку, надвигавшемуся на бастион. Шрапнель, сделанная на малайский манер из крупных гвоздей, заставляла нападавших истошно вопить.

Янес стрелял попеременно из двух пушек, ему помогали несколько горцев и Тремаль-Наик. Он успел сделать около двадцати выстрелов, когда с неба на бастион посыпались странные метеоры, оставлявшие за собой огненные дорожки.

– Ракеты? – удивился португалец.

– Да нет, – ответил Тремаль-Наик. – Это что-то вроде хлопковых пыжей[58], которыми стреляют из ружей. Синдхия решил нас зажарить, дружище Янес.

– А на бастионе даже навеса нет!

– Оно и к лучшему. Камень, по крайней мере, не горит.

– И домов поблизости тоже нет. Итак, господа мятежники, боюсь, этой ночью взять город вам не светит. Синдхии придется утешаться бутылкой джина.

И он вернулся к пушкам. Хлопья горящей ваты продолжали сыпаться с неба. Банды Синдхии, возглавляемые раджпутами, упрямо напирали, невзирая на шрапнель. Дико визжа, словно подбадривая себя этим, осаждавшие добрались наконец до рва и быстро перебросили через него бамбуковые лестницы. Однако тут взорвалась одна из мин, предусмотрительно заложенных Янесом.

Несколько бандитов взлетели вверх тормашками. Бастион содрогнулся. На миг его защитникам показалось даже, что он не выдержит, но древняя кладка устояла. Чего нельзя сказать о нападавших. Объятые смертельным ужасом, те бросились наутек, не слушая приказов.

– Карамба! – воскликнул Янес, стреляя им вдогонку. – И где же Синдхия откопал таких отменных бегунов? Бегут только пятки сверкают!

Снизу, из темноты, доносились жалобные стоны. Наверное, осколки мины ранили немало людей, но спускаться и проверять никто не стал. К тому же ворота были забаррикадированы, а мост разобран.

– Там кто-то умирает, – сказал Тремаль-Наик Янесу, запалившему факел.

Португалец только плечами пожал:

– Если бы мы с тобой лежали раненые, к нам подошли бы лишь затем, чтобы перерезать глотки тальваром. Война беспощадна к слабым. Не говоря уже о том, что слабые в этой войне – мы.

В эту секунду к ним подбежал сын Кампура:

– Сахиб, бастион Рисара пал.

– А что твои люди? – Янес побледнел.

– Отходят в боевом порядке.

– Собирай всех, поджигай город – и прорывайтесь. Поспеши навстречу своему отцу.

– Но как же ты, сахиб?

– Обо мне не беспокойся, со мной друзья. Больше дюжины горцев мне не потребуется, только выберу лучших.