Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

– Это можно. Я тоже предпочитаю компанию живых. Здесь нам будет неплохо, еда и питье имеются. Смотри, Тимул, сколько припасов и ящиков пива, бутылки чудом не разбились. Всяко лучше, чем сидеть на телеграфном столбе, ища спасения от тигров. Помоги-ка.

Они подняли повара с разбитой головой и вынесли из вагона, после чего вернулись за изломанным телом поваренка. Судя по всему, оба несчастных испустили дух мгновенно и не страдали.

– Знаешь, Тимул, что меня удивляет?

– Что, господин?

– Наша удачливость. Вот уж не надеялся я живым выйти из эдакой передряги, а она унесла жизни стольких людей. Видят боги, я сделал все, чтобы избежать крушения. Моя совесть чиста, мне не в чем себя винить. Ладно, теперь нужно позаботиться о нас самих. По-моему, пожар стихает. С одной стороны, это нам на руку, а с другой – приведет к нежелательным последствиям. Какое счастье, что мы с тобой в вагоне!

– Вы про тигров, господин?

– И не только, – мрачно ответил Каммамури. – Я родился и вырос в джунглях, долгие годы жил в лесу. Заросли, что сейчас пожирает огонь, ничто по сравнению с теми, где побывали мы с моим хозяином. В те времена тугов боялись больше, чем тигров или змей.

Маратха провел ладонью по взмокшему лбу, сходил в вагон за пивом и протянул бутылку следопыту.

– Пей, у тебя тоже горло пересохло.

– Да, сам не понимаю, как еще дышу.

– Присядем на краю канавы и подождем, когда поезд догорит. Спасти его мы все равно не можем. Пей, Тимул, а если голоден, сходи и возьми себе поесть.

– Нет, господин, я не голоден.

– Тогда проверь, не было ли у поваров оружия. Обычно они держат его на кухне.

Юноша ловко запрыгнул внутрь и вскоре вышел обратно с двумя великолепными английскими пистолетами и несколькими коробками патронов.

– Теперь на душе у меня поспокойнее, – сказал Каммамури.

Проверив, заряжены ли пистолеты, он открыл бутылку. Тимул, умиравший от жажды, мигом последовал его примеру.

Глава 5

Нападение тигров

Вагоны, потрескивая, догорали. Время от времени раздавалась беспорядочная пальба: это огонь добирался до патронов и оружия несчастных пассажиров. Их тела, сгоревшие дотла, больше не распространяли тошнотворную вонь, однако над останками поезда еще стоял удушливый густой дым: дотлевали циновки, матрасы, подушки и тому подобное.

В топке выпотрошенного взрывом и перевернутого паровоза еще оставалось немного углей, и казалось, что он, несмотря ни на что, вот-вот сам придет в движение. Впрочем, угли быстро потухали, как угасал и пожар в джунглях. То тут, то там с шумом рушилось какое-нибудь прогоревшее дотла дерево, и пепел от него ложился на землю.

Догадываясь, что ждать следующего поезда придется долго, Каммамури с Тимулом прибрались, насколько это было возможно, в вагоне-ресторане. Выкинув гору битой посуды, они решили позавтракать.

На последней остановке повар как раз пополнил запасы. Оцинкованные шкафы и лари были битком набиты мясом, консервами, колбасами, фруктами и сырами. Обе терракотовые плиты раскололись, так что мясо, уже начавшее попахивать из-за жары, пришлось выбросить и ограничиться галетами, чеширским сыром, бананами и консервированными ананасами. Запив все это пивом, оба путешественника вышли глянуть на злосчастный поезд.

– Через полчаса все будет кончено, – сказал Каммамури, садясь на подножку. – Огню нечем больше поживиться.

– Лесной пожар тоже кончается, по крайней мере здесь.

– Ну и везунчики же мы с тобой!

– Сколько мы тут проторчим?

– По меньшей мере сутки, если я ничего не путаю.

– Потом приедет другой поезд?

– Да. Только не знаю, из Калькутты или с севера. Нам пока ничего не угрожает, есть еда, оружие и даже две удобные койки. Жаловаться не приходится. Вряд ли Синдхия уже завтра нападет на столицу, поэтому один день погоды не сделает. А вот и марабу пожаловали! Надеются полакомиться. Значит, пожар стихает и в отдалении.

– Они сожрут тела повара и поваренка.

– Негусто для этих голенастых обжор. Ладно, солнце начинает припекать, делать нам с тобой нечего, пойдем-ка вздремнем. Вечером будет не до сна. После марабу заявятся тигры и леопарды.

Сидя на подножке, они выкурили одну сигару на двоих и наблюдали, как с неба, стая за стаей, спускаются зловещие птицы. Затем вошли в вагон, плотно закрыли за собой дверь и улеглись на койки несчастных поваров.

Проснулись они уже на закате. Огня нигде видно не было. Вокруг чернело пепелище. От поезда остались лишь колеса, паровоз да тендер, вагоны сгорели вместе с пассажирами. Полсотни марабу еще клевали основательно обглоданные скелеты поваров, ища клочки мяса, ускользнувшие от жадных клювов сородичей.

Тимул с Каммамури немного перекусили, подозревая, что позже им станет не до еды, и уселись на подножке. Воздух заметно посвежел, уже можно было дышать, несмотря на вездесущий невесомый пепел.