Крах империи евреев

Однако после Флорентийского Собора, и после 1453 года, когда Константинополь был взят турками, появляется вкус к чтению в «оригинале текстов античных философов», Септуагинты (Библии в греческом переводе 70 толковников), а также Нового Завета и творений Отцов Церкви. Происходит новое открытие Архимеда и Оригена. Отныне владение греческим языком стало отличительной чертой подлинного гуманиста. Само по себе «обращение к истокам» не могло бы наполнить глубокого русла Возрождения, если бы не действовал целых ряд «множителей»: жажда знаний и тяга к обновлению вызывала к жизни новые потребности, удовлетворение которых требовало материальных богатств и технической изобретательности. Стремительный взлет эпохи Возрождения – следствие взаимодействия экономических, технических и демографических факторов. На первом месте из уже упомянутых факторов стоит, безусловно, богатство. Ренессанс не принес бы всех своих плодов без меценатства – неотъемлемого атрибута великолепия княжеских и королевских дворов. Более того, по тексту заказа на то или иное произведение искусства можно судить об идеальных представлениях и реальных чертах жизни того времени. Короли XVI века дрались между собой за архитекторов и живописцев, но также покровительствовали гуманистам, делая их капелланами, библиотекарями и наставниками своих детей. Могущественные епископы предлагали им на выбор множество почетных должностей, оставляющих достаточно свободного времени на литературные занятия…

Возникновение национальных монархий, с тенденцией к децентрализации было в немалой степени вызвано такими сугубо военными факторами, как распространение пороха и возросшее значение пехоты; куда более благородным оправданием их существования явилось активное покровительство монархов изящным искусствам.

Тогда как все без исключения монастыри и старые университеты оставались в рамках средневековой научной традиции, светские правители либо учреждали параллельные заведения университетского типа – как, например, в Виттенберге (Саксония) в 1502 году или в Алкало (Кастилия), двумя годами ранее. Либо стремились тщательно следовать примеру традиционных научных центров, в результате чего, например, в 1530 году в Париже возникла коллегия, получившая название коллегии «королевских чтецов», а затем – «Французской коллегии» (College de France).

Таким образом, покровительство властителей, зараженных вирусом сепаратизма и богатых людей, входящих в касту евреев-финансистов, создавало предпосылки и условия для становления и распространения нового типа культуры, который иначе не смог бы проложить себе дорогу. На этом этапе на историческую сцену выступает еще один чрезвычайно важный фактор – изобретение книгопечатания, призванного размножать знания. Как все великие изобретения, оно подготавливалось, скорее всего, сразу в нескольких местах. «Так имеются свидетельства о попытках изготовления печатной продукции в Праге и в Гарлеме (Голландия). Имя же Иоганна Гуттенберга (1468) из Майнца прославилось в истории во многом благодаря, видимо, вздорному нраву первопечатника, известному по материалам многочисленных затевавшихся им судебных процессов. Так или иначе, наиболее совершенную форму техника книгопечатания обрела после того, как в Майнце приблизительно в 1452–1455 годах встретились и объединили свои усилия три человека: сам Гуттенберг, его вкладчик Фюст и зять последнего Истер Шеффер. Основание Ватиканской библиотеки ознаменовало открытие Церковью книгопечатания, что было официально отражено в булле Александра VI 1501 года, а позже, в мае 1515 года, в специальной декларации V Латеранского собора». Там сказано, что хорошо, если оно будет употреблено «во славу Божию, к укреплению веры и распространению добродетелей»; но следует остерегаться, как бы «яд не смешался с лекарством», а поэтому необходимо установление предварительной цензуры, которая, впрочем, начнет действовать по-настоящему лишь после Тридентского Собора в середине XVI века.

Вот так, «во славу Божию, веры и распространению добродетелей» ширилась Реформация. К собственному удивлению, в ходе расследования мы увидели, что не совсем во славу того чего нам преподносят сейчас, немного не той Веры и не тех добродетелей предполагали свою перестройку гуманисты. То, что нам преподносят сейчас – это история победителей.