Красавица

Бежать было некуда. Со всех сторон ее окружали факелы, похожие на стаю светляков, их огни отражались в бурлящей воде омута. Запрокинув голову, Тэлли разглядела на крутых берегах речки не меньше дюжины охотников. Бледные уродливые лица коротышек при свете факелов выглядели еще более зловещими.

Прямо перед Тэлли на мелководье стоял мужчина. Судя по толстому пузу и большому приплюснутому носу, это был тот самый охотник, которого она сбила с ног на поляне. Его голое колено кровоточило. Уродец испустил вопль и замахнулся грубо обработанной дубинкой.

Тэлли смотрела на него, не веря своим глазам. Неужели он действительно ударит ее? Неужели эти люди могут убивать кого-то просто так, безо всякой причины?

Но удара так и не последовало. В глазах охотника вдруг появился ужас. Толстяк выставил перед собой факел. Тэлли отползла назад, закрыла лицо руками. Охотник опустился перед ней на одно колено. Тэлли уронила руки. Испуганные глаза чужака пристально разглядывали ее.

Он смотрел на нее так, будто узнал…

Тэлли с опаской наблюдала за ним, благо все переживания толстяка явно отражались у него на лице. Нарастающий страх, сомнение, неожиданное понимание того, что происходит нечто ужасное…

Факел выпал из руки охотника в реку и погас, испустив напоследок униженное шипение и порцию зловонного дыма. Уродец взвыл, словно от боли, и принялся повторять одно и то же слово, склонившись почти к самой воде.

Остальные последовали его примеру. Они попадали на четвереньки, уронив факелы на землю, и принялись горестно завывать. Отчаянный хор перекрыл даже рокот водопада.

Тэлли приподнялась, встала на колени и негромко откашлялась, гадая, что происходит.

Оглядевшись по сторонам, она только теперь заметила, что все охотники – мужчины. Их разномастная одежда была намного хуже и грубее, чем та, которую вручную шили в Дыме. У всех на руках и лицах краснели шрамы, ссадины, прыщи, длинные бороды были грязными и спутанными. Волосы эти люди, похоже, не расчесывали ни разу в жизни. Нездоровая бледность, веснушки – как у некоторых малышей, особо чувствительных к солнцу. Никто из них не смел посмотреть на нее – одни прятали лица в ладонях, другие уткнулись лбами в землю.

Потом один из охотников все же решился подползти к Тэлли. Он был худой, седой и жутко морщинистый – благодаря Дыму Тэлли знала, что так выглядят старые уродцы, потому что без операций тело человека начинает разрушаться, как заброшенный дом. Старик весь дрожал – то ли от страха, то ли от болезни – и не спускал с нее глаз.

Наконец он заговорил так тихо, что девушка едва расслышала его за гулом водопада:

– Я мало знать язык богов.

Тэлли удивленно заморгала.

– Что-что? Какой язык?

– Мы видеть огонь, подумать – чужой. Не богиня.

Остальные молчали и в страхе ждали, что будет, позабыв о факелах, которые побросали как попало. На глазах у Тэлли от одного из факелов загорелся куст, но охотник, дрожавший на земле от страха, даже не заметил этого.

Выходит, эти люди вдруг испугались ее? Они что, чокнутые?

– Никогда боги раньше не зажигать огонь. Прошу понимать, – прошелестел старик. Его глаза умоляли о прощении.

Тэлли неуверенно встала на ноги.

– Да ладно, проехали… Нет проблем.

Старик-уродец поднялся настолько неожиданно, что Тэлли поспешно отступила назад и чуть не шлепнулась в бурлящий водоворот. Старик выкрикнул какое-то слово, и охотники хором повторили его. Крик словно избавил их от чар: уродцы вскочили на ноги и принялись затаптывать горящие кустики, подожженные брошенными факелами.

Тэлли снова почувствовала себя беспомощной и одинокой в толпе чужаков.

– Послушайте… – проговорила она. – Вы только… это… палками больше драться не надо, ладно?

Старик внимательно выслушал ее, кивнул и прокричал несколько слов на непонятном языке. Охотники тут же взялись за дело: одни прислонили дубинки к деревьям и ударами ног сломали их, другие принялись топтать свое оружие, пока дубинки не растрескались, третьи просто зашвырнули их в темноту леса.

Старик повернулся к Тэлли и развел руки в стороны. Он явно ждал одобрения. У его ног валялась переломленная пополам дубинка. Остальные охотники подняли вверх руки и показали Тэлли пустые ладони.

– Молодцы, – сказала она. – Так гораздо лучше.

Старик улыбнулся. И тут она заметила знакомый блеск в его белесых подслеповатых глазах. Точно так же на Тэлли смотрели Сасси и Декс, когда впервые увидели ее похорошевшей после Операции Красоты. Теперь она видела то же самое подобострастие и готовность угодить, тот же инстинктивный восторг – результат многовековой косметической инженерии и миллионов лет эволюции.

Тэлли обвела взглядом остальных и заметила, что под ее взглядом все дикари ежатся, словно ее большие глаза с медно-рыжими блестками, ее красота для них почти нестерпимы.

Боги, сказал старик. Так древние ржавники называли своих невидимых небесных супергероев. Это был их мир – грубая и суровая природа с болезнями, жестокостью, звериной борьбой за выживание. Этот мир был уродлив, как и его обитатели, в нем не было места красоте. Здесь Тэлли была богиней. Она могла прийти только из другого мира.