Красавица и чудовище

Изо всех сил он старался не показать, что ему больно, скрыть это от Винсента. Несмотря на всю внешнюю непривлекательность Винсента — хотя Отец уже давно не обращал на нее никакого внимания, — Отец знал, что Винсент на удивление мягкосердечен, в гораздо большей степени, чем большинство известных Отцу людей. Он был бы расстроен, если бы понял, что даже такое мягкое обращение причиняет Отцу боль. Поэтому Отец, борясь с головокружением от боли, смог проговорить сквозь сжатые зубы:

— Со мной все в порядке, — зная, что Винсент прекрасно поймет его ложь.

— Мы скоро выберемся отсюда, — негромко пообещал Винсент, но Отец к этому моменту потерял сознание.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

— Не работает… — растерянно произнес Мышь, и Катрин, зажмурившаяся от раздирающего уши звука сверла, бросилась вперед и навалилась всем своим весом на люльку бура, вместе с Мышом толкая ее на неподатливую скалу. Воздуха в тесном туннеле почти совершенно не было, вместо него все пространство заполнил голубоватый выхлоп работающего бензинового движка; шум в закрытом со всех сторон помещении оглушал. Сквозь клубы выхлопных газов она едва смогла разобрать, что буровая головка вращается в небольшом углублении, сделанном во время предыдущих попыток, а по отчаянной вибрации машины поняла, что сверло не может погрузиться в твердую скалу.

— Не берет, — крикнул в отчаянии Мышь, его лицо было покрыто потом, а в глазах за стеклами мотоциклетных очков стоял страх. — Недостаточно твердое…

— Я пойду за Винслоу! — крикнула ему в ответ Катрин. Когда они проходили неподалеку от туннелей, где кузнец и его команда снова принялись за работу, Катрин услышала яростный, упорный лязг кирок. Этот человек, должно быть, сделан из стали…

— Он не придет! — Голос Мыша перекрыл визг стали о скалу, когда он снова всем своим весом навалился на люльку бура. — Чересчур упрям…

Но Катрин уже исчезла.

Она услышала удары кирки Винслоу задолго до того, как она и Джеми, которая была ее провожатой, увидели светильники, горящие в туннеле. Теперь они звучали одиноко, сердито, безнадежно. Сколько же времени прошло? Винсент, беспомощно подумала Катрин, Винсент, держись… Все, что она когда-либо читала о несчастных случаях в шахтах, непроизвольно всплывало в ее памяти, несмотря на все ее попытки отогнать эти мысли… Проходчики, погребенные в скальном грунте, спасатели, пробивавшие к ним ход двое или трое суток и обнаруживающие, что те, кого они хотели спасти, уже давно погибли от удушья, голода или ран…

Потом колеблющийся свет факелов залил янтарным светом стены туннеля, и на его фоне она увидела сначала силуэты, а потом движущиеся фигуры людей — полного человека с огненно-рыжей бородой, опершегося на кирку и потирающего усталую спину, изможденную симпатичную женщину с седыми волосами, оттаскивающую в сторону корзину с осколками скалы… И Винслоу, который, подобно какому-то подземному Джону Генри, упорно крушил киркой скалу, весь облитый потом.

Когда она и Джеми приблизились, он повернул к ним голову, в его глазах светились ярость и совершенно не скрываемое отчаяние.

— Послушайте меня, Винслоу! — крикнула Катрин и, повернувшись лицом к остальным, добавила: — Все послушайте! Существует другой туннель, как и говорил Мышь. Мы бурим там, но не можем пробиться без вашей помощи.

Взгляд Винслоу стал жестким — он повернулся к проходу, засыпанному каменным щебнем, но по-прежнему загроможденным огромным осколком скалы, в котором был пробит лишь неглубокий туннель.

— Если вам нечего делать, так не мешайтесь под ногами.

— Пожалуйста! — Она в отчаянии схватила его за руку. — Вы не пробьетесь таким образом вовремя! — Возможно, это говорили только ее страх, ее отчаяние, но в глубине души она чувствовала, что это было более чем просто страх. Связанная незримой связью с Винсентом, она не чувствовала в его душе ни страха, ни отчаяния, но только озабоченность тем, что время на исходе.

Но она никому не могла объяснить этого и, смотря в суровое лицо негра, знала, что если она даже в спокойной обстановке и могла бы сделать это, то сейчас он был слишком поглощен своими собственными страхами, чтобы принимать во внимание еще и ее заботы.

— Этот дурак с его проклятыми машинами…

— Это наш единственный шанс!

Винслоу обвел взглядом стоящих перед ним, освещенных светильниками людей, утомленных, покрытых потом, ожидающих его слов.

Катрин умоляюще продолжала:

— Винсент всегда говорил, что вы помогаете друг другу… — Еще произнося эти слова, она поняла, что положение в его настоящем виде безнадежно и что только объединенные усилия могут спасти их и тех, к кому они пробивались. Потом Винслоу, раздраженно прислонил свою кирку к стенке маленького туннеля, который он пробил за столько часов работы, и от души выругался по адресу Мыша и всех его приспешников.

— Пошли, — пробурчал он. — Где этот дурак собрал свою машину?