Красивая женщина умирает дважды

– Фонтан там есть. Двести метров пройти. К полуночи будь. Вместе с товаром.

– Это хрен тебе. Деньги приму, а где товар забрать, завтра скажу.

– А если кинешь?

– Не боись. Все будет, как в аптеке.

* * *

Врачи уверяли: все его гиперценные идеи ничего общего не имеют с реальной пользой для общества. И методы достижения целей тоже неразумны. Климу очень хотелось доказать, что они не правы.

Разве плохо придумано?

Одну беременную в Олонецком парке убили. Когда погибнет вторая – сразу решат: тот самый человек сделал. Так что искать будут не его, а того, кто и в Новый год.

Но только легко ли оно – убивать?

Когда видел ту ненавистную бабу, вроде казалось: проще не бывает. В груди все кипело, готов был немедленно порвать в клочья. Но если до дела дойдет и в руке окажется нож, вдруг испугается? Дрогнет?

Следовало прежде проверить.

Ирка пару недель назад притащила в дом котенка. Крикливый, тощий, характер гадкий, как у нее самой. Мать хотела выкинуть, но Клим недавно читал статью, что есть такая канис-терапия – это когда собаки помогают с болезнью бороться. Поэтому сказал матери, что кошак тоже Ирке поможет за ум взяться.

Котенка оставили, только не помогало ни черта. Сестра как дурила, так и продолжала. Да и в хозяйстве от нового жильца пользы не было. Наоборот, гадил, мебель драл, жрать вечно требовал. Ну, хоть сейчас пригодится. Животных давно используют, чтоб эксперименты на них ставить для науки.

Клим прошел на кухню, внимательно осмотрел ножи. Выбрал самый большой. Попробовал на палец – острый, зараза! Вроде только касался, но порезался. И очень расстроился: всего капелька крови, а уже подташнивать начало. Да, не сдюжит он. Обидно: заманить гадину в парк смог, а убить не получится. Но надо хотя бы попробовать.

Вынул из холодильника колбасу, отрезал кусок, приманил кота. Помоечное создание у ног крутится, глядит умильно. Клим изо всех сил сжал в руке нож, замахнулся. Кот даже не шарахнулся – с колбасы по-прежнему глаз не сводит.

«Нужно, чтобы он на меня не смотрел».

Зашел сзади, снова замахнулся, но ударить со всей силы не смог – только оцарапал. Кот ощетинился, взвыл, врезал ему в отместку когтистой лапой. На кухню сразу мать врывается, кричит:

– Ты что творишь, изверг?!

Без боязни кинулась, выхватила нож. Котейка, оставляя кровавый след, выскочил прочь, а она на него напустилась:

– Опять крыша поехала? Сейчас «Скорую» вызову, в дурку поедешь!

Это в его планы никак не входило, начал оправдываться, лепетать:

– Да я просто напугать хотел! За то, что колбасу украл!

– Нет уж, Климушка. Меня не обманешь. Глаза у тебя безумные совсем.

Еле смог уговорить, чтоб без экстренных психиатров. Поклялся: завтра сам к лечащему пойдет. Прямо к девяти утра.

Мать, причитая, ушла. Ловила кота, перевязывала ему рану. Клим страдал: «Никчемный я человек!»

Нанять кого-то – чтобы вместо него узбечку убил?

Но все деньги, что год копил, на нее и потратил, а бесплатно – кто возьмется?

Врач ему говорил: нужно осмысливать причины неудач и, если что-то не получается, пробовать снова. Но на коте опять попрактиковаться точно не получится – мать немедленно вызовет мозгоправов.

«Может, есть метод вообще не убивать?»

Допустим… допустим, позвонить в полицию. Сказать, что в полночь в Олонецкий парк закладчица придет… но только узбечка, она ведь будет без товара, сама сказала! «Отдать ей тогда деньги и сдать ментам. Они ее выследят и возьмут с наркотой».

Но и такой вариант не получится. Денег-то у него нет больше.

«Скажу ей: решил половину взять. За что уже заплатил. Разозлится, конечно, что в парк зря тащиться пришлось, но товар отдаст. А я ее заложу!»

Только поверит ли ему полиция? Станет ли следить за ней? Хоть он и не считается полный псих, ограниченно дееспособных за людей тоже не считают. Участковый однажды искал понятых, так его не взял. И сейчас скажут: клинический бред.

Клим вспомнил своего лечащего врача, представил, будто говорит с ним. Прошептал виновато: «Все другие варианты я продумал, как вы учили. Ни один не подходит. Так что придется мой собственный использовать».

* * *

Пусть считается, что классика жанра – Наполеоны, Бонапартов у них в отделении давно не было. Да и вообще пока тишь да гладь: острые приступы купировали, те больные, что входили в ремиссию, проблем не доставляли.

Слегка беспокоил только Клим Спаржин.

Выписали его три месяца назад, с очевидным улучшением. Таблетки принимал, на амбулаторный прием добросовестно являлся. И вдруг приступ, да какой! Мать пациента в испуге рассказывала: