Красная кнопка

Его выжидающе настороженный вид, должно быть, испугал старика.

— Сейчас, вот сейчас, я покажу тебе, — залопотал он, высыпал пригоршню Рэри-тес себе в ладонь, и не задумываясь отправил в рот несколько, помусолил и проглотил.

— Сейчас, сейчас, — пробормотал он, скрючившись.

Его лицо стало покрываться пятнами. Похоже, он ожидал, что снадобье придаст ему необходимую степень так и не приходившего красноречия, чтобы убедить в своей правоте Лорха. Молодой человек не стал дожидатся, пока Рэрит откинет коньки прямо в собственной аптеке, и перехватил его руку с летальной дозой.

— Погодите! Я согласен.

Рэрит медленного приходил в себя. Он высыпал на трясущуюся ладонь щепотку какой-то сушеной травы, видимо антидота, и проглотил ее. Потом он посмотрел на Лорха с каким-то торжеством. Не дай Бог, сейчас опять начнет про горошины, подумал Лорх, и пустил в ход испытанный прием.

— Вы меня слышите? Я согласен. Но для этого я должен знать все.

— Слушай же, — медленно сказал Рэрит. — Еще ничего не понимая в Волчке, я уже знал, что он существует. Частенько, встречаясь с Корнелем в лесу за сбором трав, я разговаривал с ним об этом. И, чем больше я узнавал, тем меньше я понимал. Иногда мне казалось, что я даже знаю, что такое Волчок. Недоставало какого-то мельчайшего штриха, чтобы он пришел в движение. Но это очень важно — чтобы он завертелся, это самое главное. В этом мы с Корнелем соглашались. Но через мгновение я снова осознавал, как ничтожно низко я стою перед Волчком, я, пигмей, божья коровка, которую ничего не стоит растоптать.

Рэрит не мигая смотрел на огонь зажженной свечи.

— Масла в огонь подливал Корнель, — продолжал Рэрит. — Этот человек для меня — загадка. Его биография кажется мне приставленной к нему, как пятая нога к собаке. Он знает, что такое Волчок, или, по крайней мере, подошел близко к этому знанию. Может, он — сам Волчок и есть. Я не знаю этого.

Лорх слушал аптекаря со сведенным то ли от негодования, то ли от сочувствия лицом, мрачно уставившись в пол. Рэрит продолжал:

— Чем больше я узнавал о Волчке, тем больше мне хотелось понять его. И тем меньше мне это удавалось. И вот однажды произошло непоправимое. Он сломал мне жизнь. Осознав, что я не отступаюсь от Волчка, Корнель спокойно пустил его в меня. Я уже понимал тогда, что Волчок невидим и неосязаем ни для кого, кроме меня и Корнеля. Я ощущал его присутствие практически каждую секунду. Он вращался и плясал с бешеной скоростью, как порожденный человеком демон, жестокий и черный. В короткий срок он седлал из меня мумию. Я думал, что живу, но я медленно умирал. Единственное желание, которое во мне осталось — понять Волчок.

Тут Рэрит заметил, что Лорх перестает слушать его. Его внимание стало рассеиваться от долгой эмоциональной речи старика. Рэрит заговорил скороговоркой, стараясь быстрее закончить:

— Настал момент, когда Волчок всосал меня до конца, использовав мой мозг как плоскость для своего движения. Я уехал в Павейц, женился, завел ферму… Но Волчок не оставлял меня. Ты знаешь, чем это кончилось. И тогда…

— И тогда ты умер, Рэрит, потому что был слишком болтлив.

Лорх вздрогнул. В двух шагах от Рэрита стоял Корнель и ухмылялся, показывая ровные крепкие зубы.

— И тебя похоронили, и никто не стал плакать о тебе. А твой юный помощник исчез и, говорят, что он стал новым полем для вращения Волчка Корнеля.

Все это он проговорил с самым добродушным видом. Лорх посмотрел на Рэрита. Аптекарь был неподвижен, и пламя свечи поблескивало в его безразличных глазах.

— Пошли, — сказал Корнель Лорху, распахивая дверь, — нельзя терять время. Волчок не может ждать.

Лорх поднялся и вышел вслед за ним.

У Колодца Корнель повернулся к Лорху и сказал:

— Слишком поздно что-либо менять. Волчок сам выбрал тебя, тебя первого, понимаешь? Не бойся ничего, что бы не случилось. И будь счастлив.

Он подвел Лорха к Колодцу вплотную и положил его руки на влажное дерево.

Сруб загудел, бревна на мгновение стали прозрачными, и Лорх увидел в каждом отрезке волокна себя и судьбы тысяч людей, которых он узнавал только теперь; они сливались и рассыпались яркими брызгами. Потом все померкло, и Лорх ощутил странный трепет внутри себя. Вскоре дрожь перешла в плавное и мощное вращение, соединяющее в себе все движение мира, все части разнесенного на головокружительные расстояния пространства, все фрагменты бытия.

И, прежде чем Лорх окончательно перестал помнить себя, он понял, что Волчок начал свой бег в нем, что это движение неостановимо.

А в следующую секунду Лорх распался на других Лорхов, на мириады частиц, которые закрутились и исчезли совсем.

Когда вращение Волчка унесло Лорха куда-то вверх и вперед, из-за Колодца вышел Корнель, весьма довольный собой и заметно помолодевший. Он взглянул на звезды, весело сплюнул и пошел по дороге в город.

Рэрит все еще сидел на стуле. Свеча почти догорела, и первые лучи солнца уже падали в окно лавочки. Корнель потряс аптекаря за плечо и сказал:

— Эй, лекарь, вставай, не выспался еще, что ли? Я тут решил сделать тебе подарочек.

Рэрит очнулся, провел рукой по глазам и спросил:

— Который час?