Красная кнопка

Сев на подоконник у окна, замазанного краской, Верлих решил немного вздремнуть и собраться с мыслями. Однако, не успел он прикрыть глаза, как был разбужен шлепаньем босых ног, переставляемых по лестнице. Через мгновение с ним поравнялся парень в одних плавках, заскорузлый от грязи и небритый.

— Бегу уже третий день, — сообщил он Верлиху, — никак не могу поймать свою квартиру. Пошел вытряхивать пепельницу, а код забыл.

— Какой код?

— Ну, правило, по которому возвращаются.

Верлих непроизвольно округлил глаза. От парня это не укрылось.

— Ты что, новичок? Ну мне тебя жаль. Ты разве не знаешь, что это за дом?

— Нет, — сказал Верлих, — в управлении мне дали самый обычный адрес в вашем квартале…

— А это не квартал, это — портал, — насмешливо сострил парень.

— И как меня только сюда занесло?!

— Да уж. Ну да что я с тобой тут треплюсь, — мне этаж ловить нужно.

Парень кенгуровыми прыжками возобновил бег, и, переместившись в пространстве, исчез с гулким хлопком.

— Подождите! — крикнул Верлих, но было уже поздно. Он попытался последовать вслед за своим неугомонным собеседником, но это оказалось ему не под силу, и он с грустью сел на очередной подоконник. Здесь стекло оказалось прозрачным.

Жизнь на улице текла своим чередом. Верлих смотрел во двор и видел детей в песочнице, старушек на лавочке, ржавый кузов легковушки, кота, достающего пищу из мусорного бака и высокие-высокие тополя, пух с которых, казалось, летел через весь мир и через дом тоже.

Верлих поднялся и пошел.

Ему теперь было все равно, по какой лестнице лежит его путь, к крыше или к улице он направлен. Он питался заплесневелыми горбушками и гнилыми картофелинами, найденными в ведрах, выпрашивал окурки у снисходительных мужиков. Несколько раз он ухитрялся вытаскивать газеты из почтовых ящиков и жадно прочитывал их от начала до конца. И все время он шел, шел, шел, иногда— вверх, иногда — вниз, а чаще — сам не зная куда, по темным кривым коридорам, в которых шмыгали жирные крысы. Опасаясь этих тварей, спать он всегда устраивался на подоконниках, а после короткого отдыха с трудом вставал и продолжал свой путь.

Со временем обитатели дома начали привыкать к нему, некоторые даже здоровались, а самые сердобольные — выносили нехитрую пищу.

Однажды старушка, у которой умер брат (Верлих видел похороны в окно), подарила ему ботинки покойного. Этот день стал для него праздником, потому что туфли сантехнического инспектора совсем износились, и он с дрожью стал думать о том, что скоро ему придется продолжать путь босиком.

Так проходили долгие дни, и наступило утро, когда Верлих посмотрел в окно и увидел, что двор стал белым.

Наступила зима.

Как-то Верлиха, греющего спину о радиатор парового отопления, разбудил сержант милиции.

— Давно бомжуем? — спросил он, скорчив скучное лицо.

— Да уж четвертый месяц пошел, а то и седьмой…

— Нехорошо, — сказал сержант. — Придется, пожалуй, пройти в приемничек.

— Это бы здорово, — мечтательно сказал Верлих, надеясь, что тут-то его и смогут вывести из дома. Однако милиционер завел его в обезьянник, притаившийся на одном из этажей, где сидели такие же несчастные, как и он, неумытые и нечёсаные оборванцы.

К этому времени для него уже прояснились некоторые особенности пребывания в странном доме. Дом этот, первый в экспериментальной серии построек, был снабжен СТПЗ — Системой Третьего Порядка Защиты — по преимуществу, предусмотренной для защиты от воров, наркоманов, террористов и прочих темных личностей.

Система заключалась в сложном зашифрованном способе кодировки квартир и лестничных переходов. Так, например, чтобы проникнуть с этажа на этаж, каждому обитателю дома следовало набрать некий код, спустившись или поднявшись на определенное число ступенек. Жильцу приписывался свой код, используя который и войдя в лифтовую камеру, он получал возможность передвигаться по дому. Поднимаясь или спускаясь по лестницам, пришелец, не имеющий кода, претерпевал транспортировки Третьего Порядка, оставляющие его в пространствах дома до выяснения личности. Казалось бы, нет ничего проще, чем идентифицировать человека, но на деле не оказалось ничего тяжелее, потому что электроника поломалась, проект закрыли, а фирма, выпускавшая запчасти, обанкротилась.

Теперь Верлих жил в приёмнике. Каждое утро теперь он участвовал в построении, на котором выбирали исполнителей общественно-полезных работ по содержанию дома. Изредка личность некоторых из задержанных удавалось установить, и тогда счастливчики могли покинуть это неуютное место. После переклички следовал завтрак, затем все расходились по объектам.

В один из дней милиционер обратился к построенным:

— Внимание. Есть работа, требующая особой квалификации. Если среди вас найдется водопроводчик, пусть сделает шаг вперед. Гарантирована оплата и хорошее обращение. Итак, водопроводчик или кто-либо умеющий чинить трубы?

Верлих почувствовал, что настал его миг. Кровь прихлынула к его лицу. Он вышел из строя.

— Фамилия? — спросил охранник.

— Верлих.

— Профессия?

— Сантехнический инспектор 2-го класса.

— Документы есть?