Креативы Старого Семёна

— Ах, ты не веришь! – взорвалась первая. – А вот возьми «Новый мир», второй, кажется, номер за этот год, прочитай «Терпение» Нагибина, и ты поймешь, что бывают! Бывают!

И тут я не вытерпел, вмешался. Хотя, конечно, не стоило этого делать.

— Девочки, милые, если бы он себя кастрировал, так у него бы борода выпала.

Возникла неловкая пауза. Мне и самому стало стыдно. За свой цинизм, за безверие. Но уже через секунду третья женщина задумчиво и с некоторой надеждой возразила:

— Но лысина-то у него есть!

Каша в голове

– Сын мне сказал, дескать, у Чехова написано: у людей, много думающих, но мало образованных, в голове дикая каша. Ну и вот, смотри, что получается. С образованием у меня не очень, честно говоря. Хотя институт-то закончил, вечерний. Но, к примеру, языков не знаю. Так, английский со словарем. Философов никаких не читал. И вообще, умные книги не люблю. Детективы там, приключения – другое дело. Или в кино сходить с супругой, отдыхающий фильм какой-нибудь посмотреть. И сын, он правильно говорит: от многих знаний многие печали. А попросту говоря, меньше знаешь – лучше спишь. Стало быть, остается одно – поменьше думать. Чтобы избежать каши в голове. Над головой звездное небо, внутри меня – нравственный закон, и пошли все на хер. Жизнь прекрасна!

А с другой стороны посмотреть, то как не думать? Разные ведь ситуации случаются.

Вот я тебе уж скажу откровенно, как все вышло? По молодости сошелся я, значит, с одной. Ну, сошелся и сошелся, думаю. Не с ней первой, не с ней последней. Ну и так получилось, она залетела, а мне ничего не сказала. И уехала на все лето в лагерь пионервожатой. А в конце августа приезжает, звонит. Встретились, то, сё. Ну и она мне говорит – дескать, так и так. А срок-то уж большой, аборт делать поздно. И, главное, работаем мы вместе, люди наверняка все уже про нас знают, иначе-то и не бывает. А меня как раз по работе продвигать собирались, в партию вступить предложили. Ситуация, короче. Тут уж пришлось подумать. Жениться, не жениться? Жениться и развестись сразу? А алименты, восемнадцать-то лет выплачивать. И потом, чем она так уж плоха? Девка красивая, квартира у нее. С родителями, правда, да они старые уже, больные. И потом, сколько можно по столовым этим ходить, желудок портить. Вот и получалось, всё один к одному. Женился, вот до сих пор живем, все хорошо, сын осенью в институт поступил. На историка учиться будет. Я-то хотел, чтобы как я, – инженером. Ну да ладно уж. Одно плохо – взрослый детина, а все книжки читает. Девок кругом – вагон, а он этими книгами глаза портит. Да еще и мне рассказывает, слушай, мол, отец, я тебе сейчас из Канта прочитаю, про нравственный закон. Я ему говорю:

– Сынок, каша у тебя в голове! Сходил бы лучше в кино, пива выпил, с девушкой познакомился.

Злится, ругается на меня и снова в книжку. Вот так и живем. Ну ничего, образуется. Повзрослеет, забудет про эти книги.

Белые ночи в Пярну

Не знаю, как сейчас, а в семидесятые годы пляж в эстонском городе Пярну делился на две части: направо - женский, налево – общий. Никакого забора между ними не было, стоял, кажется, только столб с табличкой «Женский пляж». Приходишь на пляж, и поворачиваешь налево. Стараясь при этом не косить глазами. Пярну считался курортом семейным, молодежи было мало, и никаких особых волнений такое положение вещей не вызывало.

Вдоль всего пляжного берега, у самой кромки, была выложена пешеходная дорожка – деревянный настил, по которому у курортников было принято прогуливаться вечером, когда уже никто не купался и не загорал.

И однажды произошел такой случай. Дело было поздним вечером, почти в полночь, но еще не совсем стемнело, в Пярну – если кто не знает - тоже бывают белые ночи. Мы с приятелем неспешно гуляли по дорожке вдоль берега, рассуждая о разных высоких материях. Вокруг – ни души. Тихо, только море плещется.

И вдруг в сумраке увидели мы, что какая-то странная фигура издалека бежит прямо на нас. Мы остановились и стали ждать. Фигура подбежала поближе и оказалось довольно толстой женщиной лет пятидесяти с гаком. Причем абсолютно голой.

— Как вам не стыдно, - не переводя дыхания, закричала она, - тут женский пляж! Совсем совесть потеряли! Тут женщины загорают, а они! Наглость какая!

Мы переглянулись и ушли. И дорогой я все пытался понять, чем мы ей помешали, зачем она пробежала эти сто метров? Или даже сто пятьдесят?

Крась, маляр, и будь здоров!

Маляры всегда честны

Б. Окуджава

Говорят, что при социализме безработицы не было. Это верно, но все же не совсем.