Креативы Старого Семёна

И участковый его арестовал, завгар, начал допрашивать. А завгар стал называть. Одного назвал, второго, третьего. Участковый ему уже криком кричит:

— Остановись, слушай, ты что делаешь!

А завгар на принцип пошел:

— Нет, - говорит, - если я, так пусть и все!

Так у нас река течет – воды видно не было, одна пшеница. Потому что у нас все хорошо живут!"

Игрок и игрочки

Помню, на работе у нас ребята увлеклись шахматами, играли пятиминутки в обеденный перерыв. Играли они слабо, для уравнения шансов я давал им фору минута на пять плюс ладья. Тут мне нередко приходилось и проигрывать, особенно нашему оператору ЭВМ Толяну - самому сильному из них.

Побеждая, он мне обычно сообщал, что таки игрочков, как я, он пачками вертел кое на чем.

Ну а остальных он хотя чаще и обыгрывал, но в упорной борьбе. И нередко, когда у него просили реванша, отвечал:

— Не, сейчас не могу. Ум устал.

Комплимент

Много раз в своей жизни делал я женщинам комплименты. А они мне – только однажды. Поэтому случай этот и запомнился.

Она работала у нас на этаже. Эффектная такая молодая женщина с рыжеватыми волосами. Часто заходила в нашу лабораторию к своей подруге – поболтать о шмотках, обуви и прочем. Однажды от польской косметики разговор их плавно перетек к польской политике – «Солидарность», Лех Валенса, дело было году в восьмидесятом, что ли. И вдруг она, эта рыжая, говорит:

— В Польше поднимает голову фашизм!

Тут я насторожился. Не то что я был таким уж поклонником Валенсы. Дело было совсем в другом. Попытаюсь объяснить.

Помню, еще в школе одноклассник мой сказал:

— И чего Запад носится с этим Солженицыным? Ведь писатель-то слабый, «Один день Ивана Денисовича» написан примитивно!

Ни до, ни после не замечал я за ним ни малейшего интереса к литературе. А тут вдруг такое радикальное заявление. А объяснилось оно просто – папа его, оказывается, был лектором МГК КПСС, мама – тоже партийным работником. Ну и наслушался, видать, дома их разговоров.

А в семьдесят девятом другой отпрыск номенклатурных родителей всерьез уверял меня, что ввести войска в Афганистан было необходимо, потому что иначе их ввели бы американцы. «Мы опередили их на два часа! Американский посол плакал, когда наши самолеты приземлялись в Кабульском аэропорту!»

Как это ни смешно, но потом выяснилось, что и тут было то же самое, папа рыжей антифашистки оказался партийным работником.

Постепенно мы с ней не то что подружились, но стали разговаривать, иногда курили в коридоре. И однажды она мне сказала возмущенным тоном:

– Не понимаю баб, которые с неграми спят. Я бы лучше умерла!

– Знаешь, Наташа, не все так просто, – решил я ее подразнить, – вот Сережа Лукинов мне рассказывал. Когда он учился в институте, то у них было много студентов из Ганы там, Сомали, Анголы, и многие девушки говорили то же самое, что и ты. Но стоило им хоть раз попробовать, так они резко меняли свое мнение.

Тут глаза ее сверкнули неподдельным гневом, и она чуть ли не выкрикнула:

– Да я лучше с тобой пересплю, чем с негром!

Боже, как это было прекрасно – красивая женщина говорит тебе такие слова. Да еще с таким искренним чувством!

Старое и новое

Не перестаю удивляться – как изменились шахматы с появлением игровых программ! Не говорю уж о дебютной подготовке, о таблицах Налимова. Но ведь и играть гроссмейстеры стали по-другому. Без стереотипов и предрассудков, считая варианты и меньше думая о «законах шахмат».

Помню, в свое время, когда я играл в кандидатских турнирах в «Буревестнике», меня очень удивлял Витя Черный – ныне заслуженный детский тренер Виктор Аркадьевич. Он постоянно – практически в каждой партии - сидел в цейтнотах. А когда приходилось с ним анализировать, то выяснялось, что он смотрел чуть ли не все возможные ходы, напрочь отвергая т.н. «общие принципы» и «понимание позиции». Меня это тогда даже забавляло немного. А теперь выясняется, что Витя был абсолютно прав. И именно такой подход дает наибольшие результаты.

Думаю, предвестником нового стиля можно назвать Виктора Львовича Корчного. Он-то всегда, с молодых лет, играл конкретно. Вспоминаю рассказ кинодокументалиста Виноградова, автора интереснейшего фильма «Шахматисты». Мы часто беседовали с ним в "Эрмитаже". К сожалению, забыл его имя-отчество.

Так вот, в пятидесятых годах Виноградов, еще подростком, был демонстратором на одном из чемпионатов СССР. И наблюдал совместный анализ молодого мастера Корчного с маститым Иливицким. Они только что сыграли партию, Корчной победил. Но по внешнему виду соперников можно было подумать совершенно противоположное. Иливицкий был расслаблен и благодушен. Корчной же напоминал загнанного в угол зверька.

— У меня был большой перевес, – немного огорченным тоном говорил маэстро, – линия, хороший слон, центр. Очевидно, вместо ладья е1 надо было играть эф четыре.

— А тогда, - мгновенно отвечал Корчной и начинал быстро-быстро передвигать фигуры, - и где у вас перевес?

— Да, пожалуй, - подумав соглашался Иливицкий, - ну, значит, не эф четыре, а сначала короля на аш два.