Крест Чубайса

Вот как выглядела авария в цифрах. Она затронула так или иначе до пяти миллионов человек. Были обесточены 11 706 строений, в том числе 8814 жилых в Центральном, Юго-Западном, Восточном и Юго-Восточном округах Москвы. Без электроснабжения остались тридцать четыре района Московской области, части Тульской и Калужской областей. Остановились 12 тысяч лифтов, в которых застряли полторы тысячи человек. Без электричества остались 28 медицинских учреждений, включая три роддома и три станции переливания крови. В сорока трех составах Калужско-Рижской, Серпуховской, Люблинской, Замоскворецкой и Калининской линий метро были блокированы 20 тысяч человек. На железных дорогах остановились тридцать семь пассажирских, семьсот пригородных и сто двадцать пять грузовых поездов. Остановились тридцать насосных станций “Мосводоканала”*.

В этот день на 11 утра в Думе был назначен отчет правительства. Ни за что не угадать, по какому вопросу. Конечно же, по реализации реформы энергетики.

В десять утра с минутами в кабинете Чубайса раздался звонок от генерального директора “Мосэнерго” Аркадия Евстафьева:

— Анатолий Борисович, что там у вас творится? — нервно спросил он. — Ваши диспетчеры совсем с ума посходили. Мы им говорим: “Поднять нагрузку!”, а они отказываются поднять.

— А в чем проблема? — в свою очередь поинтересовался Чубайс.

— У нас тут линии отключаются, мы пытаемся навести порядок. А ваши отказываются наводить...

От первых отключений и потери динамической устойчивости в системе до волны падения напряжения и масштабных отключений прошло минут сорок.

Телефоны в кабинете главы РАО раскалились, как провода на замкнувшей линии. Начали поступать доклады: отключилась ЛЭП-500 такая-то, остановилась станция такая-то, погас юго-восток Москвы, еще линия, Тульская энергосистема. Все посыпалось, и в первые минуты невозможно было понять масштабов происходящего.

Чубайс позвонил Виктору Христенко, вооружил его той информацией, которой располагал в данный момент, и сказал, что в сложившейся ситуации не может пойти в Думу.

Через час после первого сигнала и принятия каких-то возможных в тот момент мер стало ясно, что сыпаться перестало. Но масштаб отключений впечатлял. Четверть Москвы, кусок Тульской, Калужской областей и еще немного Смоленска и Рязани.

Чубайс попытался связаться с Путиным. Не получилось — Путин где-то в самолете. Следующий звонок диспетчерам:

— Мужики, что у нас с Кремлем, с Белым домом?

Оказалось, что сработали резервные источники, все работает. Уже чуть легче дышать. Но еще не совсем. Что с Генштабом, Министерством обороны? Тоже функционируют, ложного срабатывания ракетных систем и систем предупреждения не произошло, война не началась. Про светофоры, лифты, больницы и метро было уже известно. Потом разговор с Сергеем Шойгу, который, как вспоминает Чубайс, сам позвонил и очень спокойным, уравновешенным голосом спросил:

— Ну что, как дела, что происходит там у нас?

— Дела, в общем-то, не очень, — честно ответил Чубайс.

Главное, что интересовало Шойгу, сколько времени потребуется

на восстановление. Чубайс признался, что в данный момент ответить точно не может. Нужен еще хотя бы час, чтобы понять и оценить объем восстановительных работ.

Тут параллельно возникает совсем тяжелая информация о том, что в связи с отключением химкомбината в Тульской области образовалось облако ядовитых выбросов и идет на Москву. Кажется, образовалось и, кажется, идет. Что значит — кажется? Чубайс объясняет, что не знает, как у них там, на комбинате, сработало резервное питание, но то, что их отключили, — это почти наверняка.

— Сможете что-то сделать с облаком? — спрашивает он Шойгу и добавляет, что сам будет пытаться что-то сделать с лифтами, светофорами, метро.

Очень скоро выяснилось, что облако оказалось неядовитым. Как считает Чубайс, в первый момент такого рода потрясений не следует мчаться туда, куда хочется помчаться немедленно, — к “Системному оператору” или в ЦДУ по-старому (Центральное диспетчерское управление). Надо дать им время разобраться самим, понять картину, которую они видят лучше других, не висеть у них над душой. И Евстафьеву он велел не торчать в своем РДУ, чтобы снять с диспетчеров всю внешнюю нагрузку. Пусть делают то, что делают.

Премьер очень быстро собрал совещание. Пятнадцать или двадцать министров, включая МЧС, Минобороны. Совещание предельно спокойное: ни истерик, ни угроз всех посадить. Тревожно, но спокойно. Главный вопрос — сколько времени уйдет на нормализацию ситуации? А Чубайс сам, пока ехал, выяснял это у своих, но они боятся отвечать, потому что еще точно сказать не могли. Потом все-таки говорят: часов двадцать. Чубайс на совещании у Фрадкова назвал цифру — двадцать четыре часа.

Потом он публично уже повторил ту же цифру и извинился. Часть топ-менеджеров в РАО посчитала извинения излишними, но Чубайс утверждает, что извинялся совершенно искренне. И уже только после всего этого — в ЦДУ, где получил спокойный, внятный доклад.