Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа

Как всегда, не смог усидеть и Ларин. Он предложил отменить постановление СНК от 15 апреля, возбранявшее всем губисполкомам и продорганам производить учет посевной площади, скота, населения, т. е. по существу запретившее подготовку к продовольственной кампании. Ларин поддержал широко распространенное в провинции требование об участии местных органов в планировании разверстки[478], каковое совершенно отвергал Наркомпрод, относя его в разряд «местнических», подрывающих государственные интересы.

Все же позиция партийного руководства сыграла определяющую роль, и в последующем постановлении ВЦИК от 1 июля были воплощены все чаяния продовольственников на предстоящий сезон в полном соответствии с директивой Политбюро и даже более того.

Но, несмотря на широкий кредит Компроду, Совнарком все же остерегался официально освящать своим авторитетом заранее не выполнимые разверстки, нисходящие с потолков продовольственного ведомства. В августе Комиссариат продовольствия от своего имени объявил о намерении собрать в предстоящую кампанию 440 млн. пудов хлебопродуктов. Под это дело к началу заготовительного сезона он получил беспрецедентную поддержку своим требованиям на самом высоком уровне, прежде всего в вопросах кадрового усиления аппарата по «выкачке».

В конце июня Свидерский направляет Ленину телефонограмму с просьбой поставить на Политбюро вопрос о предоставлении Компроду пятидесяти «высокоответственных» партийных работников для руководящей продовольственной работы на местах. А также обязать каждый Губком откомандировать в распоряжение губпродкомов от 10 до 20 партийных работников и издать постановление СТО об отмене мобилизаций продработников в армию и возвращении ранее снятых[479]. 29 июля Политбюро выполнило почти все заявки продовольственников, лишь поскупившись на «высокоответственных» товарищей, выделив только 20 человек, но впоследствии каждому из них ЦК придал по 5 коммунистов из Москвы[480]

.

Складывающаяся ситуация представлялась продовольственникам достаточно серьезной, несмотря на внешние усилия избежать огласки и обсуждения резкого падения урожайности в губерниях Европейской России. 8 сентября Н. Осинский, назначенный недавно членом Коллегии Компрода, писал В. И. Ленину:

«Считаю долгом обратить Ваше внимание на следующее: 1) Невероятной трудности продкампании предстоящего года в полной мере не учитывает, как мне кажется, почти никто из товарищей, не связанных, непосредственно с работой. При нынешнем неурожае, „животном“ страхе крестьян отдать хлеб (это уже не собственнический саботаж), его буквально придется выдирать с кровью. Выдирать придется потому, что при наилучшем состоянии подвоза (даже не заготовки) в Сибири и на Севкавказе реальная помощь оттуда будет за год 70–80 миллионов, по мнению опытного работника по заготовке Сенина, следовательно, вся тяжесть работы ложится на тот же земледельческий центр, Приволжье и Приуралье, где хлеб можно взять, только посадивши и крестьянина на городской рацион… Ввиду сего продов. вопросом надо заинтересоваться не только ведомственным порядком, но и всем нашим товарищам и сильно выдвинуть на первый план все нужды, с ним связанные.

Вопрос будет иметь огромное политическое значение:

а) нам угрожает цепь восстаний, может быть более сильных, чем осенью 1918 года, как на почве заготовки и позже на почве голода;

б) угрожает эпидемия голодного тифа;

в) кризис крестьянского хозяйства будет максимально обострен;

г) в связи с ним вопрос о работе в деревне приобретает особое значение и остроту. Предстоящая зима для республики будет критической, и продов. заготовка будет, вероятно, продовольственной войной»[481].

Нельзя не отметить, насколько Осинский оказался точен в своих прогнозах, но, что характерно не только для него, а вообще для преобладавшего в 1920 году стиля государственного мышления, он из описанной ситуации делает вывод о необходимости усиления репрессивного аппарата. Осинский неоднократно говорит о массе работников по продовольствию, об освобождении их от мобилизации, настаивает на увеличении вооруженной силы (отрядов ВОХР) на местах: «реальная сила для продорганов налицо вероятно не более 30000, а нужно минимум 66000. Этот вопрос требует срочнейшего разрешения, т. к. в нынешнем году не товары (коих нет) и агитация, а вооруженная сила будет решать дело» и т. п.

Эти заботы вполне понимали и разделяли. 1 сентября Политбюро рассмотрело вопрос о партийных мобилизациях на продработу и освобождении продработников от военных мобилизаций; соответственно, 8 сентября СТО выносит постановление об освобождении от мобилизаций до 1 января 1921 года работников центральных и местных учреждений Наркомпрода, т. е. то, о чем еще год назад безуспешно просил Цюрупа, и 15 сентября — постановление об обеспечении Наркомпрода вооруженной силой из войск внутренней службы.