Крестом отверзается небо. Священномученик Философ Орнатский. Житие и подвиги, слова и поучения

Не такова блаженная кончина праведных. Земная жизнь для них есть юдоль печали, скорбей, лишений, добровольно принятых на себя или безропотно переносимых ради Господа. Ничто земное не влечет их к жизни и они сознают себя как путники, не имеющие пребывающего града, но грядущего взыскующие, или как пловцы в бурном море, ждущие тихой пристани. Смерть для них желанный удел. Святой апостол говорит: «Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение». Он же имел пламенное желание «разрешиться и со Христом быти». «Азъ радуяся иду ко Христу, Жениху моему», – поется в тропаре одной мученице. Смерть праведных не что-то неожиданное, пугающее неизвестностью, темное и мрачное, она – давно ожидаемое освобождение духа от уз плоти – состояние, часто на земле уже изведанное праведными, зримое очами веры. Блаженная кончина праведных есть лишь успение: уставший путник уснул, немного не дойдя до цели своего путешествия, чтобы, проснувшись наутро, с бодрыми силами вступить в Небесный Град Бога Живого. Он в одной комнате, рядом – другая; открылась дверь, переступил порог и уже в другой комнате. Так смерть праведника легка, тиха, радостна для самого умирающего и для окружающих его: «Честна пред Господем смерть преподобных Его».

Такова и была, дорогие братия, блаженная кончина святого Серафима. Всю жизнь отдавший Господу, он почти не жил для мира. В конце своей жизни он говорил: «Духом я как бы сейчас родился, а телом ко всему мертв». Он был, как поется о святых Церковью: «во плоти Ангел». Один больной, об исцелении которого молился преподобный, видел его стоящим на воздухе в молитвенном положении. Мир Небесный был ему свой, родной. Когда, за два года до кончины старца, некто спросил его, не надо ли передать чего его брату и родственникам, старец указал на лики Спасителя и Богоматери и произнес с улыбкой: «Вот мои родные». Еще при жизни он сподобился видеть райские обители. Об этом он сам рассказывал одному иноку. «Вот я тебе скажу об убогом Серафиме. Я усладился словом Господа моего Иисуса Христа, где он говорит:“В дому Отца Моего обители многи суть”. На этих словах Христа Спасителя я, убогий, остановился и возжелал видеть оные Небесные обители, и молил Господа Иисуса Христа, чтоб показал мне эти обители. Господь не лишил меня Своей милости. Вот я был восхищен в эти Небесные обители. Только не знаю, с телом ли, или кроме тела. Бог весть: это непостижимо. А той радости и сладости, которые я там вкушал, сказать тебе невозможно».

Пресвятая Богородица, неоднократно являвшаяся ему, говорила о нем – «этот нашего рода» или «любимиче мой». Не могу умолчать, чтобы не напомнить вам сказание о явлении святому старцу Пресвятой Богородицы в день Благовещения (1831 года) в присутствии Дивеевской старицы Евдокии.

Ранним утром, в День Благовещения, отец Серафим, накрыв инокиню своей мантией, стал читать каноны и акафисты. Затем сказал ей: «Не убойся, не устрашись… Благодать Божия к нам является…»

Сделался шум, вроде ветра, дверь келлии сама отворилась, засиял яркий свет, полилось благоухание, раздалось пение. Трепет наполнил инокиню. Отец Серафим упал на колени и, вздевая руки к небу, произнес: «О, Преблагословенная, Пречистая Дева, Владычица Богородица!»

Впереди шли два Ангела с ветвями в руках, усаженными только что расцветшими цветами. Они стали впереди. За ними шли: святой Иоанн Предтеча и святой Иоанн Богослов в белой блистающей одежде. За ними шли Богоматерь и двенадцать дев. На Царице Небесной была мантия, как пишется на образе Скорбящей Божией Матери, несказанной красоты, застегнутая камнем, выложенным крестами, Поручи на Ее руках и епитрахиль, наложенная сверх платья и мантии, были также выложены крестами. Она казалась выше всех дев. На голове Ее сияла в крестах корона, и глаз не выносил света, озарявшего лик Пречистой. Девы шли за Нею попарно в венцах и были разного вида, но все великой красоты. Келлия сделалась просторнее, и ее верх наполнился огней как бы от горящих свеч. Было яснее полудня, светлее солнца.

Долго была инокиня в трепетном забытьи. Когда же пришла в себя, отец Серафим стоял уже не на коленях, а на ногах пред Владычицей, и Она говорила с ним, как с родным человеком…

Из беседы Пречистой Владычицы с отцом Серафимом, инокиня слышала: «Не оставь дев Моих» (Дивеевских). Старец отвечал: «О, Владычице, я собираю их. Но сам собою не могу их управить». Царица Небесная сказала: «Я тебе, любимиче Мой, во всем помогу…» Благословляя старца, Владычица произнесла: «Скоро, любимиче Мой, будешь с нами».