Крестом отверзается небо. Священномученик Философ Орнатский. Житие и подвиги, слова и поучения

Обратимся ли к высочайшему примеру Самого Господа, Начальника и Совершителя нашей веры, мы увидим, что и для спасения нашего Он употребил смирение. Он, Бог совершенный, Творец неба и земли, снизошел до принятия образа человеческого, дабы вознести людей до образа и подобия Своего. И именно этого желает нам святой апостол, когда пишет к Филиппийцам: «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2, 5–8).

Вспомним ли величайшую из жен, честнейшую Херувимов и славнейшую Серафимов Пресвятую Богородицу, мы вспомним и то, за что Господь избрал Ее в жилище Себе. «Призрел Господь, – говорит о Себе Сама Она, – на смирение Рабы Своея».

Та же добродетель неизменно отличает и всех святых. Смиренный духом, преподобный Серафим видимо обнаруживал перед всеми добродетель смирения, когда всех встречал земным поклоном, целованием рук, умалением видимых всеми подвигов своих. Он был мудр в смирении, оно составляло его природу. Он учил: «Мы всегда пред всеми должны уничижать себя, следуя учению святого Исаака Сирина: “Уничижи себя, и узришь славу Божию в себе. Итак, возлюбим смирение, узрим славу Божию: идеже бо истекает смирение, там слава Божия источается. Не сущу света, вся мрачна: так и без смирения ничего нет в человеке, как только одна тьма”». Какие сильные слова! Как необходимо христианину смирение! Как много зла приносит гордость: она послужила началом греха, она отчуждает нас от Бога, вносит несогласие и раздор в жизнь, восстанавливает нас друг против друга. Это – горькие плоды тьмы. Мы стремимся на высоту и гордостью падаем вниз: «Всяк возносяйся – смирится, смиряй же себе – вознесется».

Научимся же, братия, в Сарове, у раки святых мощей преподобного Серафима его смирению. Решимся твердо бороться с гордостью, чтобы побеждать ее в жизни, смиряя себя пред Богом и всеми людьми. Это трудно, но не невозможно. «От Бога вся возможна суть». Лишь бы мы имели решимость, с помощью Божией, вступить на путь добродетели. Однажды спрошенный – «Почему мы не имеем такой строгой жизни, какую вели древние подвижники благочестия?» – отец Серафим отвечал: «Потому что не имеем к тому решимости. Если бы решимость имели, то и жили так, как отцы в древности просиявшие, потому что благодать и помощь Божия к верным и всем сердцем ищущим Господа ныне та же, что и была прежде. Ибо по Слову Божию: “Иисус Христос вчера и днесь, Той же и во веки”». Этот общий ответ преподобного приложим, в частности, и к нашему успеху в добродетели смирения.

Потщимся же, братия, потщимся смирять себя, памятуя образ смиренного Христа Господа на земле, смиренной Девы Богородицы, смиренного Серафима преподобного!

О блаженной кончине святого старца Серафима

6. Поучение, произнесенное 18/31 июля 1903 года за ранней Литургией в Успенском соборе, в присутствии Их Императорских Величеств Государя Императора и Государынь Императриц

Дорогие братия! Сегодня в последний раз мы будем поминать святого старца Серафима по чину поминовения усопших братий наших[40], а поминки невольно напоминают о смерти, и я хочу побеседовать с вами о смерти и о блаженной кончине святого старца. Смерти Бог не сотворил, она явилась в мир как наказание за грех. Когда Господь сотворил первых человеков и ввел их в рай сладости, то дал им заповедь о невкушении плодов древа познания добра и зла, под угрозою: «В день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Быт. 2, 17). Люди преступили заповедь Божию и через это подверглись смерти; безсмертные по созданию Богом, они стали умирать; смерть стала общим уделом всех людей.

Как наказание за грех, смерть страшна для грешников, и тем страшнее, чем более человек согрешает. Вот умирает человек: позади только грехи, множество грехов, а впереди, сейчас вот, как только душа разлучится с телом, ее ожидает суд, осуждение, вечные муки. Страшно, но справедливо: чем согрешаем, тем и наказуемся, по слову апостола. Что посеешь, то и пожнешь. Человек изжил всю жизнь в грехе, как может он стать участником блаженной светлой жизни? Она не сродна ему, чужда душе его. Так пьяница, и после освежающего силы сна, встает с больной головой, с мутным сознанием, и работа не идет ему на ум, не спорится в руках его. Он по привычке тянется к вину, чтобы опять погрузиться в привычное состояние. Сознание содеянных грехов, ожидание вечного мучения страшит умирающих грешников и оправдывается на них слово святого Псалмопевца: «Смерть грешников люта».