Крик

– Очень, наверное, был заинтересован. Осторожность потерял. Да и схема тут не разовая, а многоходовая. Но эти хлопцы уже, наверное, подозревали Охлобыстина и проверили всю цепочку. Было бы желание, – сделать это не так уж и трудно. А может заранее подставили этот фонд. Между прочим, из фонда никого не арестовали. По крайней мере, пока.

Подошла Алька и присела к нам.

– Девки, может вам кофейку? – предложила Федоровна. – Или чайку? У финансов все есть.

Мы согласились на кофе. Федоровна вытащила из шкафчика чашки, конфеты, шоколад.

– Лучше чем у руководства. По крайней мере, вкусней. Это точно.

– Федоровна, вот ты человек мудрый, – говорит Алька. – Скажи, с какого хрена наши генеральные так по глупому влипают.

– Причина одна, и причина вековая – стремление к наживе. Вы если помните, а вы помните, мы систематически переводили с наших фирм средства в различные фонды на развитие и укрепление. Часть действительно шла на развитие и на укрепление, а большая часть обналичивалась и передавалось руководству. И ты, Вероника Николаевна, об этом ничего не знала и знать не могла, потому что ты подписала платежку о переводе, подписала договор, вот и вся твоя работа. Куда, почему и зачем, тебе не дано было знать. Кстати и я ничего не знала, просто, исходя из большого опыта работы, догадывалась.

– Слушай, а нас сейчас за это не потащат? – спрашиваю.

– Прежние договоры такого характера они не проверяют.

– А если проверят?

– У тебя один ответ: я ничего не знала. Кстати, и я официально ничего не знала. Нас с тобой спасают сейчас именно визы подразделений. И система банк-клиент.

– А у тебя, Алька?

– У меня такое же положение. Хотя я чуть-чуть понимала. Но вся Россия этим занималась. У меня тревоги не было.

– А сейчас почему стали брать?

– Потому что следствие обратило внимание на эти договоры. Ведь опытному человеку видно, что договоры пустые. Договор, акт о выполнении работ, как правило, каких-нибудь изысканий, анализ рынка, и прочая чушь – это же видно. Налоговая на это не обращает внимание, потому что ее не заставляют это делать. Формально все правильно, и ладушки. Вся Россия этим забавляется, пока какие-нибудь мальчики из бригады не займутся этим серьезно. Как вот у нас. А проверить все то, что идет через банк, проще простого. Это наш всенародно избранный мудак не мог понять, куда ушли миллионы, направленные на Северный Кавказ. Я с дрожью вспоминаю, как он с похмелья разводил руками по этому поводу. Ну, позорище ведь. Это же не коробки из-под ксерокса с наличкой. Мальчики проследили цепочку до получателя. К примеру, этот фонд. Где проделанная работа? И все. Видно, что работа по договору не выполнялась. Они их раскалывают, как говорят товарищи следователи и те, чтобы остаться на свободе, всех закладывают. И вопрос о посадке за мошенничество решен.

– Федоровна, – говорю я. – но ведь они должны понимать, что хотя бы сейчас нужно воздержаться.

– Страсть к наживе не знает предела. И вот они, как камикадзе, идут напролом. Они же видят, другого случая обогатиться не представится. Закончится следствие и все придет в норму. А тут такой куш! А вдруг пронесет? И как не использовать?

– А почему так много директоров из провинции?

– Опять все просто. Раньше нас из ЦБК систематически направляли для проверки бухгалтерии предприятий и фирм НК. Систематически. Мы проверяли, и как я уже говорила, было сразу видно, где обналичка. И хозяин тут же принимал меры покруче, чем разные там органы. И все директора об этом знали. Сейчас мы этого не делаем. И руководители стремятся хапать как можно больше любым путем. Вот их задача. Кота нет, мыши расшалились. И я нисколько не удивлюсь, если наше нынешнее руководство будут брать уже за сегодняшнее воровство.

– И начнутся мудовые рыдания журналюг, Европарламента, Госдепартамента, правозащитников, американской старухи и международной общественности по поводу политических репрессий в отношении НК, – подвела итог Алька.

– Это как водится, – подтвердила Федоровна. – И вот смотрю я на эту вакханалию новых хозяев из аквариума Чубайса и Гайдара – жуть берет. Эти сволочи, как пираньи, всю Россию обглодают до самых костей. Если не найдутся люди, способные привести их к порядку.

21

Ленский ГОК нарисовался через неделю. Я приехала в офис и вдруг вижу, Федоровна, собственной персоной, сидит в моем кресле и мирно пьет чай с печеньем.

– А неплохо вы здесь устроились, – говорит. – Я ведь у вас в этой комнате ни разу не была.

– А как ты узнала, что это мой стол?

– По запаху, – смеется. – У каждого генерального свой запах. Свой парфюм. Вот у Алевтины другой. Ее стол вон тот. Угадала?

– Угадала.

– Ну а у Звонаревой – вон тот. Кстати, как она там на Кипре?

– Замуж вышла за грека. Он местный предприниматель. Дом у него большой, сад с апельсинами на несколько Га.

– А вас что же с Алевтиной, заморские мужики не устроили?

– Не судьба.