Кристальный пик

Солярис вздохнул, и мне померещилось в этом вздохе больше расстройства, чем облегчения. Его броня из чешуи, покрывающая тело от щиколоток до шеи, наконец-то ощетинилась, начав увеличиваться в размерах, как и он сам. Я тут же поспешила отойти на безопасное расстояние. Молодые драконы всегда обращались быстрее старых, потому это и заняло у Сола всего несколько секунд. К тому моменту Ясу как раз устроилась на Мелихор, наконец-то найдя точку опоры между ее лопатками, а Сильтан с Дайре, невозмутимо сосущим горлышко фляги прямо на его спине, уже забрался на мерлон. Солярис был в два, а то и в три раза меньше их обоих, но восхищение все равно раздувалась в моем сердце, как пожар, когда я просто смотрела на него. Лишь одна вещь омрачала мою радость вот уже на протяжении долгих лет, неподвластная никому так же, как воля богов — связующее нас проклятие.

«Если бы не наше проклятие, ты бы давно была мертва», сказал голос Соляриса в моей голове, и я вздрогнула, лишний раз поражаясь тому, насколько хорошо он знал меня, раз мог читать мои мысли буквально по глазам.

— Не начинай, — буркнула я, отталкиваясь от подставленного крыла и подтягиваясь вверх, чтобы устроиться у Сола на хребте. — Я все равно однажды найду способ его снять.

«Ну да, конечно»

Прижав к его жестким бокам икры, я сняла с пояса железные кольца и пристегнулась к костяным гребням.

— Свадебная роща, — сказала я. — Знаешь, где это?

«Я все знаю, рыбья косточка», ответил Солярис, с хлопком расправляя перепончатые крылья. Тень от них, как чернила, затопила собою крышу.

Тихо рассмеявшись, я угнулась ему в шею и постаралась не дать дыханию сбиться, когда Сол, забравшись на мерлон следом за братом и сестрой, одновременно с ними рывком взмыл к облакам.

Удивительно, что при этом в небе не раздалось ни звука. Ясу молчала, как на церемонии погребения, и мне пришлось велеть Солу подлететь к ней поближе, чтобы проверить, не сорвалась ли та еще на взлете. К счастью, нет: Ясу сидела на месте, крепко держась за шею Мелихор, и, более того, с охотой поглядывала вниз под ее крылья, будто отнюдь не впервые оказалась на высоте, которую не ведал никто из ее предков.

— Красиво! Это так красиво, госпожа! — разобрала я ее восторженный крик сквозь свист ветряного потока в ушах.

Летом Круг зацветал, и даже такие темные и холодные его уголки, как Керидвен, скованный льдом, покрывались маломальской зеленью. Дейрдре же и вовсе походил на полотно из самшита, покрытый лесами и чащами больше, чем на треть. У подножия Меловых гор на ветру качались остролистые клены, кусты дикой малины и черной смородины ломились от ягод, и где-то там же плескались воды Цветочного озера, поросшего маками и белыми ландышами по всему берегу. А с другой стороны, под уходящим вниз склоном, кипела жизнь.

Даже с той высоты, на которой летали лишь мы и птицы, можно было разглядеть подготовку к Летнему Эсбату, что шла в Столице полным ходом. Весь королевский тракт занимали телеги купцов, а деревянные прилавки, увенчанные сезонными цветами, стояли вдоль пешеходных улиц столь плотно, что там образовывалось столпотворение. К месяцу благозвучия священный тис, растущий в центре каждого поселения, всегда принаряжался стараниями вёльв и озорной ребятни: ветви ломились от бумажных гирлянд и атласных лент, а ствол, расписанный оранжево-желтой краской, напоминал издали столп солнечного огня. Жаль, что мы не могли подлететь поближе и хорошенько рассмотреть новое городское убранство: три громоздкие тени, скользящее по городу, и так заставили жителей нервничать.

Я похлопала Соляриса по плечу, немо прося его немного сменить траекторию, и уже через несколько минут мы облетели Столицу, оставив грозный замок из серо-синего монолитного камня позади. А когда под нами зарябили верхушки алых деревьев, где даже птицы не вили гнезда, я наклонилась вниз, всматриваясь в просветы между ветвями. Утопленный в согревающей человеческой крови, Рубиновый лес сохранял одинаковый облик что летом, что зимой, и ничего в нем не менялось, кроме ощущения, что теперь он стал чуточку живее, чем был прежде.