Кристальный пик

— Где Сильтан? — спросил Солярис, когда ворон Дагаз каркнул в последний раз где-то под холмом и наконец-то затих, исчезнув вместе с ней. Наконец-то мы остались одни и могли спокойно перевести дух. — Вы нашли его? Рассказали, что случилось, и где я след Руби отыскал?

— Не-а, — Мелихор бесстрашно запрыгнула на горловину колодца, будто одного полета сквозь миры ей было мало, и принялась расчесывать перламутровыми когтями свои пепельные косы. Впрочем, ничего от этого особо не изменилось: они как выглядели небрежными, будто Мелихор только-только встала с подушки, так и остались таковыми. Разве что деревянных бусин и заколок поубавилось: видимо, осыпались в полете, закрепленные не так крепко, как у меня. — Но я оставила Сильтану записку! Положила его туда же, где наши вещи.

— Записку?.. — Солярис приложил пальцы к сморщившейся переносице, как будто хотел расплакаться. Впрочем, любой бы заплакал на его месте, если бы знал, как ужасно Мелихор знает рунический алфавит и с каким количеством ошибок пишет даже собственное имя на общем языке. — Понятно. Значит, Сильтана можно не ждать.

— Может быть, он сам нас еще отыщет? — предположила я робко. — Дракон же все-таки.

— П-ф, тоже мне, дракон! — Мелихор выразительно надула щеки. — Да жаба и то больший дракон, чем он. От Сильтана-то днем никакого проку, а ночью так вообще слепой как крот. Можно, конечно, дать ему шанс и подождать немного...

— Ты сказала «ночью»? — Я резко подалась к Мелихор, решив, что ослышалась, пока она не кивнула. — Но когда мы с Тесеей упали в колодец, на улице еще даже не вечерело...

— Головой ударилась, что ли? — Кочевник, занятый тем, что внимательно выслушивал, — точнее, высматривал, — жесты Тесее, докладывающей ему, как дело было, оживился. — Мы три часа кряду кликали вас по всем холмам, пока Солярис запах твой не учуял! А потом и он исчез, покуда так несся за тобой, что обогнал нас на целую лигу. И еще час нам с Хорой пришлось искать сид самостоятельно. Колодец-то этот видать на месте одном стоять не любит, прыгает, как блоха по псиной ляжке. Чуть не опоздали! Летний Эсбат-то гляди уже того...

Мы с Солярисом одновременно обернулись на колодец и так же одновременно осознали, что время-то, оказывается, в сиде течет иначе. Сказки, как единственный наш источник знаний о сиде, мало что говорили на этот счет. Вымышленные фермеры возвращались домой настолько быстро, что их исчезновение никто не замечал, то исчезали на целые столетия. Да и моя мать, королева Нера, возвратилась в Дану в тот же день, в который из него и пропала, но успела при этом лицезреть и Рок Солнца, и бога. Возможно ли такое, что течение времени в сиде непостоянно, как местоположение самого колодца? То быстрее, то медленнее. То застывает, то несется, сломя голову, как пришпоренный жеребец. Ведь здесь, в сиде, между появлением Соляриса и Кочевника с Мелихор прошло не больше десяти минут, а между его появлением и моим — всего около двадцати.

— Хм, — изрек Солярис многозначительно, нависнув над колодцем бок о бок со мной, пока я прислушивалась. Все это время воды журчали, резвые и звонкие, вдруг застыли и умолкли. Даже воздух, которым тянуло со дна, изменился, стал сухим и затхлым, каким и должен быть воздух в старом иссушенном колодце. Все в нем стало глухо, и дыхание другого мира оборвалось. — Похоже, шансов, что Сильтан догонит нас, действительно никаких Летний Эсбат закончился. Что же... Не велика потеря. Для Сильтана это даже к лучшему. Ширен мне едва не погубил, и'лирит! — Горячее дыхание обожгло мне лоб, когда Солярис обхватил мое лицо когтистыми пальцами и привлек к своему, потираясь носом о щеку в знак привязанности. — Почему стоит мне только оставить тебя с кем-то другим или одну ненадолго, как ты попадаешь в беду?

— Разве это не твоя работа — вытаскивать меня из беды? — ответила я полушутливо, накрыв его ладони поверх моего лица своими, чтобы слегка те разжать. Солярис, пряча страх за самоуверенностью, иногда терял самоконтроль и забывал о том, каким сильным может быть.

— Вы закончили? — поторопил нас Кочевник нетерпеливо, буквально вклинившись между мной и Солом, отчего даже возмущенное «нет!» не спасло бы от него наш момент близости. — Чем скорее Совиного Принца найдем, тем раньше вернемся домой. Да и жутко тут как-то, хоть и красиво... Так что давай, не томи, отращивай хвостяру! Полетим, чего ноги опять зря мучать.

— Не полетим, — разочаровал его Солярис уже спустя минуту и выставил к нам руку, предварительно закатав рукав рубахи, чтобы мы все увидели что она никак не меняется. Не превращается в длинную лапу, способную одним ударом завалить коня. Только хвост с крыльями Солярис и впрямь отрастил, но не более, словно остальное тело, скованное человеческой кожей, ему не поддавалось. — Это все, что я могу сейчас. Та вёльва сказала, что «здесь моя чешуя не более, чем драгоценная побрякушка». Похоже, не соврала.

Мелихор уставилась на свои удлинившиеся перламутровые коготки, видимо, тоже пытаясь превратиться. И тоже безрезультатно.