Кристина

Дверь скрипнула – санитарка заносит обед на старом подносе и ставит его на тумбочку рядом со мной. Она это делает спокойно и неторопливо, видимо, ей не впервой работать официанткой. Не думаю, что всем пациентам приносят прямо в палату. Мне кажется, что его ставят в коридоре и пациенты сами себе его забирают. Со мной другая история – меня вернули в палату на носилках – и я мог попросту не дойти до коридора самостоятельно. Интересно, им дают список таких палат, которые нуждаются в особом внимании?

Каша сомнительного происхождения и суп, больше похожий на желтоватую жидкость с обломками картошки – это и есть обед, на запивку чай. Всё это поместилось на маленьком подносе в тесноте, но в достатке.

На обед у меня ушло получаса – я не торопился. Сначала аппетита не было, но после нескольких ложек супа – он проснулся. Как только я немного недоел кашу, которая оказалась перловой, и выпил чай – я вернулся к своим наблюдениям за пятном. Оно совершенно не изменилось, разве что из-за того, что солнце уже не било лучами сквозь окна, а пробивалось через толстый слой облаков – оно казалось более насыщенным, сильнее выделялось из общего интерьера идеально белых цветов. Всё та же женщина забрала обед, также неторопливо и спокойно, а потом в палату зашёл доктор с неизменным блокнотиком:

– Здравствуйте Артём. Как себя чувствуете? Не было новых воспоминаний?

– Здравствуйте. Да было кое-что, но по сути ничего нового. Из той же оперы, что и до этого мне снилось.

– Очень интересно. А не расскажете? – Его интерес меня испугал, но рассудив, что он и так в курсе произошедшего – вряд ли я смогу рассказать ему то, что он ещё не знает.

– Это были скорее беглые картинки, мало что содержащие…

– Продолжайте.

– Пожалуйста, не перебивайте меня, мне не так просто описывать это, как может показаться. – Пристальный взгляд, заостряющий внимание практически на каждом слове напрягал, заставлял взвешивать то, что я пока не сказал, но собираюсь. – В общем, дело было как-то так: мне надоело сидеть в палате, и я вышел на улицу подышать свежим воздухом…

– Вы вышли из палаты… Вам нельзя, но раз уж вы вернулись, точнее, вас вернули, то, думаю, снова нарушать правила вы не будите. – Я продолжил, выслушав его и не придав услышанному значения, будто он ничего и не говорил.

– Я вышел на улицу мимо охранника, который меня даже не заметил, потому-что играл в телефон. Увидел курящую девушку и понял чего я так долго и сильно хотел – я хотел курить. Я спросил у неё сигарету, покурил. Немного поболтали, а потом она ушла. Потом начался дождь, и я отправился обратно. – Я обдумал, что скажу дальше, попытался вернуться в ту ситуацию и продолжил, – появилась сильная головная боль, а следом за ней эти картинки… Сначала я ползу на четвереньках по мокрому асфальту и вижу на нём капельки своей крови, потом лежу на боку, скорчившись и держась руками за голову и наконец, я у холодной стены сижу под дождём. Последнее было в том сне, который я вам рассказывал ранее. Это всё. – Я не стал говорить про удары. Хотел, но в последнее мгновение язык словно сам перепрыгнул этот этап и продолжил в хронологическом порядке.

– Хм… Интересно к вам память возвращается. Вы видите или чувствуете что-то, и это вызывает воспоминания? Думаю, тогда вам стоит посмотреть ваши детские фотографии. Попросите вашу маму, чтобы она вам принесла ваш детский фотоальбом, или хотите я ей позвоню и попрошу об этом?

– Да. Буду вам очень благодарен. Может, вспомню что-то действительно хорошее и приятное.

– Детство самая приятная и счастливая пора Артём. До свидания, мне нужно идти. Вы всё-таки у меня не один такой. Выздоравливайте. – Он ушёл, тихо закрыв дверь. Не хлопнув, как прежде, а именно закрыв. Я хотел скорее увидеть свои детские фотографии, возможно, на них я смогу узнать своего отца и мать, когда-то много лет назад.

Циферблат показал половину пятого, а спустя два часа пришла моя мама с фотоальбомом в чёрной сумке, наверняка купленной в супермаркете.

– Привет сынок. Как ты себя чувствуешь? Я тебе твои детские фотографии принесла. Доктор позвонил и сказал, что они помогут тебе скорее вернуть память. – Она говорила улыбаясь. Она радовалась тому, что мне становится лучше, а ещё больше ей доставляло счастья то, что она могла помочь мне.

– Привет мам, я ждал тебя. Не думал, что ты так быстро придёшь. Правда.

– У меня всё равно выходные. А увидеть любимого сына я рада всегда и готова хоть ночью к тебе прийти.

– Ну, ночью мам не нужно. Я всё-таки сплю. А можно посмотреть фотографии? Мне просто не терпится их увидеть.

– Да сынок, конечно. Вот, смотри, это ты в пять лет со мной в зоопарке. Помню, как ты боялся ящериц и крокодилов. А львов просто обожал! Ты смотрел на них такими зачарованными глазами… Столько лет прошло, а я всё помню как сейчас.