Кризис

Д: Мы подождем и будем решать проблемы по мере их появления. Не думаю, что у нас есть другой выбор.

К: Я думаю, что у вас практически… Если Вы окажетесь правы, я буду праздновать вместе с Вами.

Д: В любом случае мы будем праздновать по случаю того, что Вы ошибались.

К: Никогда я так не хотел ошибиться.

Д: Это единственное, что заставляет меня верить, то, что мы можем вместе сотрудничать в этом деле.

К: На Вас не будут давить ни секунды, прежде чем это станет неизбежным.

Д: Я ценю это.

Наконец, в 21:00, через четыре часа после уведомления, пришло сообщение по горячей линии.

ГЕНЕРАЛ СКОУКРОФТ – КИССИНДЖЕР

Пятница, 26 октября 1973 года

21:14

С: Они как раз приносят следующие три страницы. [Читает записку Брежнева.]

К: Это будет потрясная вещь.

С: Это нечто первоклассное.

К: […] Они [израильтяне] – безумные герои. Если бы они дали нам возможность пообщаться с ними. Этого вполне достаточно, чтобы просто стошнило.

С: Это был еще один прекрасный день. Я позвоню Вам, как только откроются последние две страницы.

К: Я не знаю, как нам удалось заставить их это сделать.

С: Мы действительно не могли. Так трудно понять, как они не могут понять, что делают. Я не знаю, что еще мы можем сделать, чтобы не озвереть от всего этого.

ЛОРД КРОМЕР – КИССИНДЖЕР

Пятница, 26 октября 1973 года

21:35

Кр: Я считал, что президент просто великолепен. Судя по косвенным замечаниям Госдепартамента сегодня днем, я думаю, что у вас там куча неприятностей. Я был сегодня на официальном завтраке – как Вы знаете, у меня нет жалоб, но они постоянно жаловались на отсутствие консультаций по чему-либо. Поэтому, когда президент выходит в эфир и говорит, что европейцы не очень-то помогали ему, это может вызвать много недовольства. Я знаю, что…

К: Что ж, мы готовы принять это, Ролли. У нас вот-вот – европейцы должны признать, что президент сыт по горло.

Кр: Их не приглашали, чтобы проинформировать.

К

: Это не относится к Вам.

Кр: Это то, что я говорю. Я звоню Вам как друг, а не как посол. У меня нет никаких жалоб. Я звоню, чтобы сказать, что вы можете подвергнуться публичной критике.

К: Давайте будем честными. Мы могли бы посоветоваться с дьяволом и поддержать европейцев, и они бы ни на йоту не изменились.

Кр: В этом есть доля истины. Я не пытаюсь понять, кто прав, а кто виноват. Судя по тому, что я услышал сегодня за обедом, они очень недовольны.

К: Мы можем достичь точки, когда по обе стороны Атлантики возникнет необходимость в переоценке отношений с США…

…

ПОСОЛ ДИНИЦ – КИССИНДЖЕР

Пятница, 26 октября 1973 года

21:40

К: Мы получили сообщение, которое дает нам еще один день. Они [Советы] утверждают, что Садат просил нас отправить невоенные грузы. Они [Советы] этого не делали, но говорят, что в течение дня, если этого не будет сделано, они примут соответствующие меры. Теперь мне придется обсудить это с президентом. Я говорю Вам тут и сейчас, Вы не можете ожидать повторения выступления вчерашнего вечера.

Д: Я понимаю.

К: Вы прочитайте это, и потом давайте переговорим.

Д: Да, я прочту.

К: Они обсуждают конфиденциальное понимание с нами. Я хочу, чтобы Вы знали, единственное конфиденциальное понимание, которое у нас есть, – это совместная поддержка, которую я обсуждал с премьер-министром. Нет иного конфиденциального понимания.

Д: Для переговоров?

К: Да.

Д: Вы хотите, чтобы я кого-нибудь послал?

К: Нет, позвоните Скоукрофту.

Д: Могу я позвонить ему сейчас?

К: Да, оно [сообщение] у него есть.

ПОСОЛ ДИНИЦ – КИССИНДЖЕР

Пятница, 26 октября 1973 года

22:28

Д: Я еще не получил записку.

К: Вы говорили со Скоукрофтом?

Д

: Да, сразу же. Он сказал мне, что пришлет материал в течение десяти-пятнадцати минут.

К: Хорошо. Я выясню, что там случилось.

ГЕНЕРАЛ СКОУКРОФТ – КИССИНДЖЕР

Пятница, 26 октября 1973 года

22:30

К: Брент, Диниц еще не получил записку.

С: Мы вносим в текст последние коррективы в лексике и перепечатываем текст.

К: Не обращайте внимания на лексику. Слова не меняют сути. Пожалуйста, передай ему быстрее, чтобы они могли принять решение.

С: У нас есть машина.

К: Скорость более важна, чем коррективы в лексике. Возникла задержка еще на час, потому что у них появляется еще один повод не говорить об этом.

С: Хорошо. Она уйдет прямо сейчас.

Как оказалось, сообщение, пришедшее по горячей линии, было странным документом. В нем говорилось об угрозах всеобщему миру, но не о том, что Советский Союз будет с ними делать. Содержалась просьба получить американский ответ в течение нескольких часов, но не было угроз никакими последствиями, кроме серьезных сомнений относительно наших намерений. Звучала жалоба на объявление повышения боеготовности, но осторожные формулировки указывали на то, что за предыдущие ночи были извлечены некоторые важные уроки. Тем не менее будет предел демонстрации их бессилия, которое советские лидеры допустили бы.