Кром. Книга первая

На дальнем конце площади из-за домов прямо по воздуху медленно выплыло мешковатое нечто. Оно состояло из собственно серого мешка, вытянутого в длину как колбаса, и висящей под ним на тросах лодки, наподобие плоскодонной гондолы. Гондола плыла на уровне четвертого этажа, а верхушка мешка чуть не доставала до коньков крыш. В лодке копошились несколько человек – пара крутила широкие вороты, видимо приводящие в движение всю конструкцию, а остальные били из самострелов.

– Стив… Это же легколет! – справившись с изумлением выдал Волод.

– Что?

– Легколет – машина для перемещения по воздуху. Вот в этой мешковатой колбасе горячий или особый легкий пар, он и поднимает всю машину вместе с людьми и грузом в воздух. Ну, это, к примеру, как пузырь воздуха поднимается в воде. Ясно?

– Конечно, ясно, чего же тут не ясного… А для чего?

– Для того, чтобы летать как птицы. Только это же…

Волод снова уставился в подзор на летающую машину.

– Чего это же? – нетерпеливо дернул его Ичан. – Чего?

Волод оторвался от небывалого зрелища.

– Это запрещено. Понимаешь, Ичан, воздух – стихия Хаоса. Воздушные движения непредсказуемы, хаотичны, беспорядочны. Поэтому любые практические работы по воздухолетанию под запретом еще с момента Основания Города. То есть существует, конечно, чисто абстрактная теория, но чтобы ее воплотить в жизнь… Такого никогда не случалось.

– А этот твой легколет в таком случае, откуда взялся?

– Представления не имею.

Волод и Ичан снова уставились на плывущую неловкую конструкцию.

– А ведь это было бы не плохо, – значительно произнес Ичан.

– Что не плохо?

– Завладеть такой штуковиной, – Ичан кивнул на машину. – Если подняться выше домов, то до самого Центра можно по прямой без топтаний и блужданий как на лодочке доплыть.

Друзья понимающе переглянулись.

А заваруха на площади перешла в самую активную стадию. Из укрытий вывалились основные силы обеих сторон и сцепились в рукопашную.

Совершенно бестолково, не имея никакого понятия о строе и дисциплине, противоборствующие отряды смешались в одну кучу, громыхающую, лязгающую, матерящуюся. Не очень умело, но яростно и с явным удовольствием, рубились здоровые мужики топорами, мечами, секирами. Тяжелые неповоротливые доспехи не давали простора фехтованию, и оно с успехом заменялось дурной силой.

Легколет медленно и верно добрался до места битвы. С него стали кидать в толпу защитников здания небольшие шары, которые, долетев до мостовой, лопались с сухим треском, разбрызгивая снопы раскаленных белых искр. После каждого такого взрыва на мостовую валились по двое-трое бойцов. Обороняющиеся коротко отвечали с крыши из огнемета, пытаясь попасть в обвешанную щитами гондолу, но огненные струи не доставали и бессильно опадали метрах в десяти от нее, осыпаясь на землю горящими каплями. Исчерпав запас взрывных шаров, на легколете снова взялись за арбалеты.

Стрелы, хоть и не давали того эффекта как шары, оказались куда действеннее – огнемет на крыше стал отвечать все реже, а потом и вовсе замолчал, видимо потеряв всех стрелков.

Неожиданно на сцену вступил второй отряд нападающих, до этого приберегаемый в резерве. Вынырнув откуда-то сбоку из-за домов, боевики неопрятной сворой бросились к вожделенному дому. С крыши снова ударил огнемёт, но слишком поздно – враг уже под стенами. По-бычьи взрёвывая, громилы стали ломиться в запертую дверь. Раз, ещё раз… Вдруг дверь распахнулась и навстречу неприятелю выскочили несколько размахивающих мечами воинов.

Один из них вместо меча держал наперевес трубу с двумя ручками. Наведя этот предмет на штурмующих, человек выкрикнул что-то пронзительное и, видимо, ужасно обидное. Те взревели. Из трубы ударил короткий и плотный оранжевый сполох. Оказавшийся на его пути воин рухнул, перерубленный сполохом чуть ли не пополам.

В минуту ударами лучевой трубы нападающие оказались отброшены от здания по всему периметру.

Преследуемые оранжевой смертью, они отходили к окрестным домам, и начали уже втягиваться в узкие улочки, чуть не срываясь на бег. И тут напомнил о себе лениво сыплющий стрелами легколет. Сорвавшаяся с него огненная стрела, скорее всего шальная, пробила бак с горючкой у огнемёта на крыше. Гремучая нефтяная смесь взорвалась с закладывающим уши грохотом, накрыв угол здания и позиции защитников раскалённым облаком.

Исход битвы оказался решен.

– Накрылись наши припасы, – печально подвел итог Ичан, – разворуют все подчистую. Пошли, нечего тут вылеживать.

– Пошли, – печально согласился Волод.

Друзья вернулись во двор, где в укромном уголке оставили свое снаряжение.

Там они обнаружили, что в их вещах активно роется кто-то мелкий – и быстро перекладывает вещи из рюкзаков в свою котомку. Услышав шаги вернувшихся хозяев, мелкий резво вскочил и, подхватив суму, рванул через двор.

– Ах ты!.. Стоять! Стоять, гаденыш! – Ичан гигантскими прыжками рванул наперерез и отсек мелкому выход со двора. Вскинул и направил на вора арбалет. Тот замер.

Это мальчишка лет двенадцати. Грязный, оборванный, но с увесистым ножом на поясе и самострелом за плечами.