Кровь драконов

Короче говоря, уж ему-то их суда бояться нечего. Он не причинил дракону никакого вреда, и никому не удастся доказать, что он такое намерение имел. А поскольку Гест Финбок — торговец, то и судить его может только Совет торговцев Удачного. Пусть эти люди и вырядились в одежду Старших, но если они посмеют его наказать, то им мало не покажется. Несмотря на свой маскарад, они по-прежнему граждане Дождевых чащоб и должны подчиняться местным законам. Они могут его задержать и даже потребовать у его семьи выкуп, но рано или поздно убедятся, что им — жалкой горстке отщепенцев — не устоять перед экономической мощью Советов Дождевых чащоб и Удачного. Если эти наивные юнцы вообразили, будто смогут отправлять отсюда сокровища и жить по своим собственным правилам, их ждет неприятный сюрприз, когда им перекроют единственный водный путь. Они молоды, глупы и, вероятно, понятия не имеют о том, как все обычно происходит. Ни Удачный, ни Трехог, ни Кассарик ни при каком раскладе не выпустят из своих рук торговлю артефактами Старших.

С каждой минутой уверенность Геста росла. Он уже собирался выступить вперед и потребовать, чтобы его права в качестве торговца были признаны. Но как раз в этот момент трое калсидийцев попытались сбежать. Однако мгновенная реакция красного дракона заставила их поспешно вернуться — и Гест быстро отодвинулся от проштрафившихся пленных как можно дальше. Не хватало еще, чтобы дракон прикончил его по ошибке, просто за компанию.

А суматоха среди Старших Кельсингры продолжалась. Какая-то девушка плакала, цепляясь за алого мужчину, а парень покрупнее обнимал его за плечи. Хотел бы Гест знать, что там у них такое происходит. Удаляясь от калсидийцев, он оказался на краю другой группы пленников. Большинство из них к тому времени замолчали, хотя некоторые еще продолжали рыдать или тихо ругаться. Рабы устроились на корточках, безропотно покоряясь судьбе, которая их ждет. Было ясно, что они уже привыкли к тому, что их жизнями распоряжаются чужие люди.

Страхи Геста улеглись, и теперь он хладнокровно оценивал свое положение. Итак, его «жена» стала матросской подстилкой. При случае он надавит на этот рычаг. Если у Элис осталась хоть капля стыда, ему, возможно, удастся убедить ее не высовываться. Он распустит слухи о том, что супруга умерла на чужбине; она, в свою очередь, позволит мужу унаследовать всю ее долю, а Гест взамен не будет рассказывать, что Элис Финбок, урожденная Кинкаррон, превратилась в дешевую шлюху. Если она хоть немного дорожит репутацией семьи, то возвращаться сейчас в Удачный ей никак нельзя. Значит, Элис не проблема. Он получит от нее все, что нужно, и вернется домой, избавившись от обузы.

Гест подметил, что некоторые пленники также оценивают свое положение. Двое джамелийских купцов о чем-то негромко переговаривались — наверняка обсуждали, какие условия смогут предложить и кто не только способен будет их выкупить, но и пришлет крупную сумму денег, чтобы они напоследок приобрели бесценные реликвии Старших. Оба украдкой посматривали на хранителей, к которым уже присоединилась команда живого корабля: все что-то очень серьезно обсуждали. Теперь пленников караулил только один дракон, но и его было вполне достаточно. А о чем, интересно, сейчас размышляет торговец Кандрал? И как бы узнать, кто в Кельсингре на самом деле главный? Кто станет тем человеком, с которым можно вести переговоры относительно своего будущего?

Гест уставился на победителей, отметая матросов в грубой одежде и сосредотачиваясь на Старших. Его взгляд зацепился за высокого парнишку, который стоял с краю, отдельно от толпы. Он смотрел в сторону улицы, уходящей на холм, и не участвовал в оживленном споре. Гест внимательно присмотрелся к нему. Этот хранитель держался увереннее остальных Старших. Его одежды идеально сочетались друг с другом и подходили к расцветке его собственной чешуи, обут он был в блестящие черные сапоги, и в нем ощущался прирожденный аристократизм. Ветер слегка колебал его плащ и чуть шевелил падающие на плечи волосы. Красивый паренек: подтянутый, высокий и мускулистый, с загорелой кожей, покрытой медной чешуей. Гест ощутил волну интереса и улыбнулся про себя. Было бы приятно провести ладонями по коже с гладкой чешуей. Из-под надвинутого на лоб капюшона Гест уставился на меднолицего Старшего.

Неужто Седрик?!