Кровь драконов

Лефтрин бросил взгляд на свой корабль. Элис, все еще бледная как полотно, выбралась из каюты. Она переоделась, накинув длинную бледно-зеленую тунику поверх зеленых шаровар и сапожек изумрудного оттенка. Ее густые медные волосы, недавно заплетенные, были уложены кольцами и закреплены несколькими рядами ярких шпилек. Капитан узнал эту прическу: она была изображена на нескольких городских мозаиках. Лефтрин пожалел, что Элис встала с постели. После недавней прогулки по камням памяти она казалась рассеянной и ослабевшей. Он умолял любимую хотя бы пару дней не бродить по Кельсингре и хорошенько отдохнуть на баркасе. Она послушалась, однако до сих пор полностью не пришла в себя.

— Эй, вы, там! Пошевеливайтесь! — Громкий приказ Рапскаля разнесся по пристани.

Лефтрин был изумлен тем, с какой поспешностью пленные ему повиновались. Он слышал от драконов обрывки рассказов о «великой битве», однако они показались капитану не особо достоверными. Он надеялся узнать о случившемся от хранителя, но, увидев сейчас Рапскаля, усомнился в том, что его версия событий окажется более внятной, чем болтовня драконов. Юнец стоял, гордо уперев кулаки в бока, и высокомерно взирал на пленных. Лефтрин мысленно сортировал их. Вот два торговца из Удачного или из каких-то совсем уж далеких мест, и еще один человек, которого он встречал в Трехоге. Татуировка на лицах, лохмотья вместо одежды и хромота позволяли опознать некоторых как рабов. А потом Лефтрин разглядел в толпе торговца Кандрала из Совета Кассарика. Вид у него был весьма потрепанный, лицо украшали ярко-лиловые синяки.

Калсидийцы сошли на берег, выпрямив спины и настороженно поглядывая по сторонам. Они двигались строем, и капитан заметил предводителя, который собрал их в сплоченный отряд. Пусть они и оказались в плену, но окончательно не сдались. Лефтрин помрачнел: ему было хорошо известно, что именно привело этих людей в Дождевые чащобы. Пытаясь решить, что с ними следует сделать, он перевел взгляд на оставшихся пленников. Несколько человек отстали от других, проверяя швартовы, и он был готов поспорить, что мужчина, который последним понуро брел по трапу, совсем еще недавно был капитаном.

— Каково это — когда у тебя силой отнимают корабль? — подумал он вслух.

— Наверняка такое бывает только с простыми судами! — отозвалась Скелли. — Вряд ли возможно отобрать живой корабль! — Она даже не допускала мысли о том, чтобы потерять Смоляного.

— Вообще-то, такое пару раз случалось, матрос, и тебе следовало бы об этом знать. Но я о подобном вспоминать не люблю.

Отвечая племяннице, Лефтрин не смотрел на нее: он наблюдал за тем, как пленники Рапскаля сбиваются в группу на берегу. Туда сходились другие хранители, на чьих лицах читались гнев и любопытство. Рэйн и Малта уже были здесь. Малта прижимала к груди свое крохотное, удивительно похожее на тряпичную куклу дитя. Пленники изумленно уставились на Старших: их вид удивил прибывших не меньше, чем появление драконов. Однако Лефтрин заметил, что сами хранители в основном смотрят на Рапскаля, а не на незнакомцев, которых он привел в Кельсингру. Они изучали его так, словно он был чужеземцем, и казались по-настоящему обескураженными поведением товарища.

А Рапскаль расхаживал перед пленными взад и вперед, требуя, чтобы они встали поближе друг к другу. Но калсидийцы не собирались присоединяться к своим бывшим рабам. Наконец Рапскаль удовлетворился их строем и повернулся к хранителям.

— Вот они! — объявил он звучным голосом. — Эти негодяи посмели вторгнуться на нашу территорию, чтобы проливать кровь драконов, забивать их, как скот, ради золота. Драконы победили их и судили. Те, кого сочли невиновными в нападении, будут отпущены, если за них заплатят выкуп, а если нет — останутся работать на нас в поселке за рекой. Те же, кто поднял руку на драконов, кто причинил им хоть малейший вред, будут казнены. Подобное оскорбление не может остаться безнаказанным.

Услышав это, хранители дружно ахнули, а люди на берегу разразились криками, испуганными и возмущенными одновременно. Лефтрин окаменел от ужаса: только казней им еще не хватало!

Некоторые пленники кричали, что Рапскаль обещал их помиловать и дать возможность прислуживать драконам. Один мужчина упал на колени, отчаянно рыдая и восклицая, что его принудили и у него просто не было выбора. Лефтрин решительно подбежал к Рапскалю. Юноша скрестил руки на груди и непримиримо сжал губы.

— Мы не обязаны говорить нашим врагам правду! Я хотел, чтобы вы пригнали сюда захваченные нами корабли. Но человек, который поднял руку на дракона, не достоин ходить по этой земле, не говоря уже о том, чтобы жить среди нас. Поэтому вы умрете.

— Нет! НЕТ!!! — взревел Лефтрин.

Толпа разом смолкла. Члены команды догнали своего капитана и застыли рядом с ним.