Кровь драконов

— Тимара, все будет позади только тогда, когда мы остановим того человека, который отправил сюда убийц. Ну подумай сама! Эти люди — калсидийцы, — они нам признались, что их заставили приехать сюда против воли. Я слушал их очень внимательно. Если они вернутся домой без плоти дракона, то и они сами, и их родные умрут. Медленно и мучительно. Если они задержатся здесь, не отправляя писем с обещаниями успеха, их близких будут пытать. А когда они все погибнут, герцог Калсиды просто пошлет сюда других. Он не успокоится.

— Герцог скоро умрет, и тогда кошмар закончится. Он старый и больной.

Тимара принялась тереть глаза. Ну почему Рапскаль никак не унимается? Сейчас ей совершенно не хотелось ломать голову над чем-то серьезным.

Он печально посмотрел на нее:

— В одном ты права, Амаринда. Когда герцог умрет, все закончится. А пока он жив, мы должны сражаться.

— Я тебе не Амаринда! — возмутилась она.

Тимара не могла определить, что испугало ее больше: речи Рапскаля или то, что он назвал ее Амариндой?

Ее собеседник снисходительно улыбнулся:

— Ты до сих пор не поняла Кельсингру. Как не осознала и того, что значит быть Старшим, связанным с драконом узами. Но когда-нибудь ты согласишься со мной и примешь свою судьбу. Время на моей стороне. Ты привыкнешь к мысли о том, что можно вести не одну жизнь, а быть сразу несколькими людьми.

— Нет, — отчеканила Тимара. — Исключено.

Он вздохнул. А она закрыла глаза, всего на секунду. Наверное, Тимара задремала, потому что проснулась, когда он начал тянуть ее за руку, уговаривая прогуляться по городу.

Она замотала головой:

— Сейчас ночь, Рапскаль. Холодная и темная.

— Не волнуйся, на улице вовсе не холодно, а путь нам осветит Кельсингра. Ну пожалуйста, Тимара. Просто пройдемся, чтобы я успокоился. Очень тебя прошу.

Он всегда умел добиваться от нее того, чего хотел. Тимара решила не будить Татса. Пусть отдохнет, а потом последит за Рапскалем, если она будет чувствовать себя вымотанной. Девушка накинула на плечи плащ, застегнула его и покинула комнату следом за Рапскалем. Он вывел ее из здания через боковую дверь, и они очутились в стороне от площади Драконов и тех, кто ожидал своей скорбной участи. Девушка не стала возражать.

На улице сильный ветер резко расцеловал ее в обе щеки.

Рапскаль поднял лицо к небу.

— Пахнет весной, — заметил он.

Тимара открылась навстречу ночи. Да, в ветре ощущалось нечто новое, скорее влага, чем мороз. Тепла еще не было, но и угроза заморозков исчезла.

Рапскаль взял ее за руку, и Тимаре было приятно его теплое прикосновение. Он погладил большим пальцем гладкую чешую на тыльной стороне ее ладони.

— Отрицать изменения нельзя, — прошептал он и, прежде чем она успела ответить, добавил: — Завтра, если ты посмотришь на склоны за городом, то заметишь, что березы и ивы подернуты розоватой дымкой. В предгорьях снег уже почти сошел. Скоро Лефтрину надо будет плыть в Трехог, за семенами и домашней живностью, которые он заказал. — Рапскаль улыбнулся. — В этом году мы разбудим всю Кельсингру. Пройдут годы, повсюду на окрестных пастбищах будут пастись коровы и овцы, и трудно будет поверить, что когда-то здесь жили только пятнадцать хранителей.

Ее потрясло то, как ясно Рапскаль видит их будущее. Они побрели по тускло освещенным улицам, и Тимара предоставила юноше выбирать путь. Как обычно, он заполнил молчание болтовней:

— Раньше город никогда не засыпал. Когда-то в Кельсингре было столько жителей, что люди ходили по улицам и ночью и днем. Мы еще не обследовали некоторые районы. Самые разные тайны дожидаются своих Старших. Мы увидим места, где мастера творили чудеса, и дома, где работали ремесленники.

Тимара вспомнила пересохший колодец с Серебром: жаль, что столь малый запас магического вещества ограничит их будущее. Однако сейчас не надо расстраивать друга. Пусть Рапскаль выговорится, а когда слова иссякнут, она отведет его обратно в купальни, чтобы дать выспаться. Девушка невольно подумала о том, что принесет утро. Долго ли еще Тинталья будет балансировать между жизнью и смертью — а вместе с нею малыш Малты и Рэйна? Она представила себе, как Кало будет пожирать на площади умершую драконицу, и ее затошнило. А еще ей надоело думать о спорах, которые неизбежно возобновятся завтра, и о судьбе калсидийских воинов, явившихся сюда убивать драконов. И Тимара затосковала о недавнем прошлом — о днях перед возвращением Тинтальи. Те дни были наполнены простыми трудами: охотой, восстановлением причала, освоением города. Все казалось таким скучным и размеренным! А теперь она мечтает вернуть ту спокойную скуку…