Кровь драконов

Лефтрин почесал щетинистую щеку. Близилось утро. Он устал, он тревожился за Элис, ему было мучительно жаль ребенка Малты. Когда хранители закричали, что Тинталья вернулась, он ощутил прилив надежды. Однако все оказалось хуже некуда. Драконица бессильно распростерлась на огромной мощеной площади и могла скончаться с минуты на минуту. Малта сидела возле нее, кутаясь в плащ и обнимая малыша.

— Серебро! — воскликнула она, нарушив тишину, наступившую после падения Тинтальи. — Принесите мне все Серебро, какое у нас есть!

Лефтрин не удивился бы, если бы кто-то запротестовал или заявил, что запасов магического вещества не хватит для исцеления дракона. К его изумлению, никто Малте не возразил. Похоже, хранители сочли, что Серебро следует использовать именно так. А что касается драконов, то из всей стаи лишь Меркор задержался, чтобы понаблюдать за происходящим. Ночь выдалась холодная и беззвездная: сородичи Меркора предпочли дремать в теплых ваннах с водой или песком. Но золотой самец бодрствовал.

— Не понимаю, зачем Кало поддерживал в Тинталье жизнь и привел ее сюда умирать, — заметил он, — но он обязательно вернется за ее воспоминаниями. Когда это случится, советую вам убраться подальше.

Остальные драконы побрели к своим купальням. Они ушли от умирающей, словно судьба Тинтальи вызывала у них чувство стыда, а Меркор просто стоял и смотрел на ослабевшую королеву.

Сильве сбегала за фляжкой с Серебром и вернулась в мгновение ока. Она крепко сжимала ее в руках, и Серебро за стеклом кружилось и перетекало, как живое существо, которое ищет выход.

— Что надо делать? — спросила Сильве у Малты, которая передала ребенка Рэйну и взяла у девушки флягу.

Голос юной хранительницы звучал доверчиво: она совершенно не сомневалась в том, что королева Старших знает, как помочь дракону.

Но Малта покачала головой:

— Не представляю. Может, вылить Серебро ей на рану? Или дать выпить?

Все молчали.

Малта приблизилась к огромной голове Тинтальи. Глаза драконицы были закрыты.

— Тинталья! Очнись! Выпей Серебро, исцелись и спаси мое дитя! — взмолилась бедная мать, и голос у нее дрогнул.

Присутствующим показалось, что драконица сделала чуть более глубокий вдох. Однако она даже не пошевелилась. Малта, в своем переливающемся одеянии, спускавшемся до ступней, держала флягу с серебряной жидкостью. Она напоминала хранителям всесильное сказочное создание, но ее тихий голос оставался совершенно человеческим:

— Неужели никто ничего не может мне подсказать? Что нужно делать?

Сильве произнесла:

— Меркор говорил, что драконы пили Серебро. Давайте попробуем влить его Тинталье в пасть?

— А она не подавится? — озабоченно осведомился Харрикин.

— Мне влить Серебро ей в рот? — спросила Малта у золотого дракона.

— Его слишком мало, чтобы вылечить Тинталью, — серьезно ответил Меркор.

А затем он повернулся и размашистыми шагами последовал вверх по широким ступеням в купальню. Сильве проводила его ошеломленным взглядом.

Но Малта никак не отреагировала на уход золотистого самца.

— Я ее почти не чувствую, — прошептала она, и Лефтрин понял, что Малта не имеет в виду свою руку, которую положила на драконью морду. — Тинталья так выросла с тех пор, как я ее видела, — добавила она голосом, полным обожания и материнской нежности.

Она погладила Тинталью по носу, а потом отвела драконью губу. Лефтрин придвинулся ближе, и его примеру последовали собравшиеся вокруг Старшие. Над губой показались ряды острых зубов, аккуратно сходившиеся друг с другом.

— Кажется, между ними есть место — если вливать Серебро медленно, — вымолвила Малта.

Она говорила очень тихо, будто в мире остались только она и ее драконица. Малта наклонила фляжку, и Серебро потекло тонкой сверкающей нитью. Оно было тягучим, как сироп, и аккуратно опускалось дракону в пасть. Наконец вещество коснулось зубов Тинтальи, растеклось вдоль десны — и затем словно нашло тот проход, который искало, Серебро исчезло в огромной пасти. Из фляги не получилось вытряхнуть последние капли: Серебро вылилось целиком — и бесследно исчезло.

Внезапно ночь стала совсем непроглядной. Призрачный свет города мягко окутывал хранителей. Они ждали и прислушивались. После долгого леденящего молчания молодые люди принялись переговариваться:

— Я думал, случится чудо.

— Наверное, Тинталье совсем худо.

— По-моему, Серебро нужно было вылить на рану.

— Меркор предупредил, что его не хватит, — жалобно сказала Сильве и уткнулась лицом в ладони.

Рэйн стоял на коленях рядом с Малтой и прижимал к себе малыша. Он медленно поднялся на ноги и негромко произнес:

— Мы бы хотели побыть наедине с нашим драконом и нашим ребенком.

Его услышали все. Договорив, Рэйн снова опустился на колени рядом с женой.

Хранители начали расходиться. Седрик потянул за руку Карсона.

— Пора, — прошептал он.

Лефтрин повернулся к ним.

— Пора, — мягко подтвердил он. — Никто из нас больше ничего здесь сделать не сможет. А смерть — зрелище не для посторонних.

Карсон кивнул с явной неохотой.

Седрик шагнул вперед. Он расстегнул застежку своего плаща, снял его и укутал им Малту, Рэйна и Фрона.