Кровь драконов

— Когда драконы и Старшие покинули этот мир, другие люди пришли в земли, где мы когда-то процветали и благоденствовали. Вы обнаружили магические творения Старших и поселения, где они жили вместе с драконами. Вы прикасались к их изделиям и жили там, где обитали наши предки. Там сохранилось достаточно следов, чтобы вы стали меняться. Однако изменения эти случайны, никем не направляемы, а потому зачастую неприятны для вас. Вспомни только, какими были наши хранители, когда они еще только решили нам служить: искореженными близостью чего-то драконьего, но лишенными подлинных черт Старших. Благодаря крови драконов мы привязали хранителей к себе и смогли придать им новый облик, более приятный глазу. В наших жилах течет некоторое количество Серебра, и мы наиболее могущественны, когда наша кровь им богата. Но даже сейчас, страдая от его отсутствия, мы обладаем достаточным могуществом, чтобы преображать людей в Старших ради служения нам. Да, мы превратили хранителей в новых Старших — и если позже кто-то из них попытается обзавестись потомством, то сумеем переделать их детей по своему разумению. Но ни один дракон не может изменить то, что начал другой дракон, так же как ни один смертный не способен изменить черты чужого ребенка. Тинталья, возможно, сумела бы исцелить сына Малты и Рэйна. Мы же бессильны.

В тоне Меркора напрочь отсутствовали сожаления или извинения. «Интересно, — отстраненно подумала Малта, — способны ли драконы вообще допустить мысль о том, что можно сожалеть о своем поступке или чувствовать ответственность за боль, причиненную их небрежностью?» Внезапно ее страх исчез, и осталась одна только ярость. Если ее сын умрет, то какая разница, что сотворит Меркор? Она оттолкнула Элис и замерла перед золотым самцом. Она почувствовала, как краснеет от гнева, и поняла, что ее чешуя и гребень на лбу стали ярче.

— Но я ведь ни о чем подобном не просила! — Ее глубокий голос был полон гнева и печали. — Тинталья не спрашивала разрешения, когда подвергала изменениям меня и Рэйна. И конечно, нас никто не предупреждал о том, что из-за этого может пострадать наш ребенок! Преображение принесло нам красоту и радость, однако мы не согласились бы на это, если бы знали цену! И я никогда не получала крови Тинтальи! При чем же здесь она?

Дракон наклонил голову и пристально посмотрел на Малту. Его черные глаза вращались: в грозном водовороте искрились серебряные отблески. Но его слова прозвучали скорее задумчиво, нежели сердито:

— Ты в какой-то момент была рядом с ней. Ты гладила ладонью драконицу в коконе? Или, может, разделяла с ней долгие размышления, вдыхала тепло ее дыхания?

Вместо жены ответил Рэйн. Он негромко произнес:

— Мы с Сельденом были свидетелями того, как Тинталья вышла из кокона. Воздух наполнился драконьими миазмами. Мы оба их вдыхали.

— Я тоже была в том помещении, — добавила Малта. — И Са свидетель: я разделяла ее мысли в то время. Но…

Меркор вдруг нетерпеливо фыркнул, не дав ей договорить. Он уставился в утреннее небо, словно ему невыносимо хотелось взлететь и начать охоту. Остальные драконы уже парили в вышине. Малта чувствовала, что и Меркор здесь тоже надолго не задержится. Когда взгляд золотого гиганта обратился к женщине, его огромные агатовые глаза замедлили вращение. Время словно бы остановилось, пока дракон рассматривал ее… А потом тоном, в котором сквозили глубокое недоумение и любопытство, он спросил:

— Почему ты задаешь столько вопросов, Малта Вестрит Хупрус? — Малта догадалась, что, называя ее полным именем, Меркор пытается мягко добиться от нее правдивого ответа. — Тебя целенаправленно коснулись Серебром. Запах магии окутывает тебя, заставляя меня жаждать его. Мне кажется, что ты должна и сама очень хорошо знать все ответы.

— Что ты имеешь в виду? Тинталья отметила меня синевой, а вовсе не серебром! — Она вытянула вперед свои чешуйчатые руки, пытаясь понять смысл его слов.

Меркор презрительно прищурился:

— Ты носишь на затылке метку Серебра. Я до сих пор чую на тебе его аромат, хотя отметине уже много лет. Кто-то коснулся тебя, умело и целенаправленно, а потом отправил выполнять великую миссию. — Дракон потянулся к женщине, и она увидела в его сверкающем черном глазу собственное потрясенное лицо. — Откуда у тебя взялось Серебро? Ты должна знать, как остро мы в нем нуждаемся! Ты пришла к нам просить об услуге, но прячешь от нас источник того Серебра, что положило начало твоему преображению!

Малта стремительно поднесла руку к затылку.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь! — заявила она смятенно.

Но на самом деле она знала о располагавшихся там пятнышках, заросших серебряной чешуей, каждое размером с подушечку пальца. Никогда прежде Малта не связывала эту отметину с драконами. Она помнила, что серебряный след появился на ее теле, когда семья Вестрит спустила на воду Совершенного. Это произошло задолго до того, как враги захватили Удачный и ей пришлось бежать в Дождевые чащобы, где она в конце концов очутилась в палате с окуклившимся драконом. Но метку нанес не дракон. Она винила Тинталью во многих вещах, но не в этом.