Кровь драконов

— Когда калсидийцы захватили Удачный, прогнать их нам помогала драконица. Такая же синяя, только поменьше. Она могла выплевывать кислоту, обычно в виде тумана, который окутывал ряды солдат. Иногда драконица направляла кислотную струю прямо на человека. А еще у нее на лапах были острые когти. Но я просто рассказываю то, что мне говорили люди. Сам я не видел, как драконица сражалась, поскольку мне не довелось оказаться в той части города.

Если честно, то в те дни Геста Финбока вообще не было в Удачном: они с матерью бежали в загородное имение. Настолько далеко вглубь материка грабители не проникли.

— Толку от тебя никакого!

Калсидиец досадливо отмахнулся от Геста и повернулся к своему спутнику. Эти двое общались на калсидийском, то ли не подозревая, что пленник свободно владеет этим языком, то ли не беспокоясь о том, что он может их понять.

— Мы причалим ниже по течению, высадимся и потихонечку подкрадемся к нему. Дракон гораздо крупнее, чем мы ожидали, руководствуясь докладами наших шпионов из Дождевых чащоб. Вперед отправим двух лучников. Пусть целятся в глаз: думаю, нам удастся убить эту тварь, пока она спит. Если вдруг проснется, посылайте всех остальных с пиками.

Его соотечественник покачал головой:

— Но, лорд Дарген, это же очень опасно. Когда мы захватывали второе судно, то потеряли слишком много людей. И без того пришлось распределить команду по двум кораблям. Даже если вы возьмете с собой лучников и прочих, у кого есть оружие, нападение может оказаться неудачным, а мы лишимся матросов. Стоит ли так рисковать ради дракона?

Лорд Дарген — вот как, оказывается, звали этого типа — воззрился на собеседника, как на идиота:

— Мы здесь ради дракона. Чтобы убить его, разрубить на части и доставить в Калсиду. — Он усмехнулся. — А что касается риска, то да — мы можем погибнуть тут или где-нибудь еще. А вот наши близкие точно умрут, пока мы будем придумывать способы спасти собственные шкуры. Хватит уже пустопорожних разговоров. Каждый человек движется к смерти с самого своего рождения. Единственное, на что надо надеяться мужчине, — это на то, что его род продолжится и его имя сохранится в памяти потомков. Если я в ближайшее время не положу к ногам герцога драконью плоть, у меня просто не останется будущего. Поэтому я рискую своей жизнью. Кроме того, в случае успеха память обо мне будет жить вечно. Причаливайте к берегу. Я лично возглавлю отряд. А моего слугу, — он кивнул на Геста, — отправьте обратно в его конуру. От него все равно нет никакой пользы, и я не хочу, чтобы он болтался у нас под ногами.

Второй калсидиец схватил Геста за локоть и рванул в сторону. Когда Финбока бесцеремонно столкнули в трюм, не позволив даже воспользоваться трапом, он понял: второй калсидиец хотел бы обойтись так и с самим Даргеном, но, не имея подобной возможности, срывает свою злость на пленнике.

— Ага, стало быть, Дарген! — пробормотал Гест, вставая. — Теперь я знаю твое имя! У меня есть нить, которой я воспользуюсь, чтобы расквитаться с тобой. Погоди, я тебе отомщу!

Гест произнес свои угрозы вслух, но в холодной деревянной клетушке они прозвучали так же бессильно, как угрозы ребенка в адрес отца, отправившего его в детскую. Гест устроился в углу, обхватив руками колени, и постарался не думать о том, что с ним будет, если дракон рассвирепеет и набросится на корабль. Молодой человек чувствовал себя крысой, которую загнали в угол. Он никогда не предполагал, что умрет, утонув в реке. Да еще в такой ледяной воде.

Тинталья подняла голову и распахнула глаза. Драконицу страшно возмутило, что кто-то посмел приблизиться к ней, пока она спала. Люди с поднятым оружием столпились рядом! Она вскочила, хлеща туда-сюда хвостом, и взревела от острой боли, пронзившей все ее тело. Рана открылась, и по боку потекла струя гноя.

— Оставьте меня! — потребовала она, обращаясь к воинственно настроенным мужчинам.

Однако лучники уже сделали первый выстрел. Тинталья замотала головой, но три стрелы все-таки попали ей в морду. Они со стуком отскочили: одна пришлась в гребень на лбу, а две другие угодили прямо под глаз. Было ясно, что люди целились именно туда, и Тинталья поняла, что ее хотят убить. Она развернулась к ним боком, подставляя под стрелы надежно защищенные чешуей части своего тела. Одновременно драконица махнула хвостом — и лучники рухнули наземь, тщетно пытаясь спастись бегством. Но она заметила, что к ней уже мчатся новые противники. Они пытаются ее окружить!

Рослый мужчина выскочил вперед с пикой наперевес. Его лицо застыло в гримасе страха и решимости. Руководствуясь памятью предков о подобном нападении, Тинталья не стала подниматься на задние лапы и открывать уязвимое брюхо. Крылья она плотно прижимала к туловищу, чтобы нападающие не увидели ее воспалившуюся рану и не догадались о слабости. Вместо этого драконица запрокинула голову на длинной шее, а затем резко выбросила ее вперед, открыв пасть, чтобы выпустить облако яда.