Кровь изгнанника

– Чем могу служить? – с расчетливым сладострастием спросила черноволосая женщина в облегающем черном наряде.

– Я гость Палтрикса, – ответил Гаррет тоном мелкого альмирского барона, что вполне соответствовало его дорогому шелковому наряду, украденному тем же утром.

– Понятно, – многозначительно кивнула женщина и поманила Гаррета за собой.

Соблазнительно покачивая бедрами, обтянутыми переливающейся тканью, женщина вытащила из декольте ключ, отперла замок дубовой двери, но входить не стала. Даже внутрь не заглянула.

– Спасибо, – сказал Гаррет.

– Не стоит благодарности. – Она снова кивнула и ушла.

Гаррет закрыл за собой дверь. Из круглого окна небольшой круглой комнаты падал свет, а в канделябрах на стенах горели свечи. Посреди комнаты стоял невысокий круглый столик, вокруг которого лежали четыре подушки. На одной сидел барон в изящном синем одеянии; длинные светлые волосы стягивала черная шелковая лента.

– Это ты Палтрикс? – уточнил Гаррет с галамарским выговором и уселся напротив того, кто нанял убийцу альмирской знати.

– Нам больше нет нужды притворяться, – ответил барон. – Я – верховный барон Линкон Поммол. А ты – Палач?

– Верно.

– Как тебе удалось проникнуть в осажденный город, мимо бойцов Седара Уоллеса?

Гаррет пожал плечами:

– Проникать в запретные места – мое занятие.

– По-моему, ты не слишком торопишься куда-нибудь проникать. Ты опоздал на двадцать два дня.

– Я задержался на двадцать два дня, но с самого начала предупреждал, что в этом деле точных сроков не бывает. Если бы в Альмире была хоть одна мощеная дорога, было бы гораздо легче.

Возвращению Гаррета на север помешала лавина, которая завалила главный альмирский тракт. На объездных проселочных дорогах скопилось столько крестьянских возков, что несколько дней Гаррет не мог пройти ни лиги.

Линкон приложил два пальца к губам:

– Что ж, я тебя не виню. Ты прекрасно справился с задачей. Эшлин пришлось отослать из Незатопимой Гавани почти всех гвардейцев, чтобы подавить начавшуюся смуту.

– А потом Седар Уоллес их убил.

На подходе к столице Гаррет видел трупы повешенных гвардейцев.

– Верно, – улыбнулся Линкон. – Эшлин пока еще на троне, но мои воины держат город под контролем. Все прекрасно устроилось.

Гаррет с трудом сдерживал раздражение. Он терпеть не мог ошибок, которые постоянно допускали бароны, вмешиваясь в его работу. Линкону незачем было соваться в дело, для которого он нанял Гаррета.

– Я бы не сказал, что все прекрасно устроилось. Из-за тебя, барон, мне будет гораздо труднее справиться с заданием. От меня требовалось прибыть в Незатопимую Гавань и убить королеву, у которой нет ни друзей, ни союзников, ни войск. Вместо этого мне пришлось пробираться в город, осажденный каким-то остервенелым горгонским бароном, а Эшлин Мальграв находится под круглосуточной охраной сотен папирийских вдов. Сомневаюсь, что ты держишь что-то под контролем.

Улыбка Линкона исчезла.

– Да, Эшлин оказалась хитроумнее, чем можно было ожидать. Она втайне заключила союз с Папирией и, разумеется, воспользовалась этим, чтобы обезопасить себя.

– Ты хоть понимаешь, как трудно убить хотя бы одну папирийскую вдову? Все мои действия в альмирской глуши должны были лишить Эшлин защиты. А ты допустил, чтобы она обзавелась охраной. А еще это дурацкое покушение на ее жизнь во время коронации…

Линкон кашлянул:

– Седар Уоллес решил воспользоваться представившейся возможностью.

– И совершил огромную ошибку.

– Ты ничего не понимаешь! Все могло быть гораздо хуже, – сказал Линкон. – Если бы я не догадался отослать сотню своих лучших лучников в окрестные леса, чтобы они сбивали почтовых голубей Эшлин, то она призвала бы на помощь всех воинов из Заповедного Дола. И еще тысячу папирийских вдов. Я – единственный человек в Альмире, который осознал, как опасны эти проклятые птицы.

– Когда все начиналось, ты уверял, что сможешь обуздать Седара Уоллеса. Ты поддержал его начинания, а значит, отвечаешь за его ошибки.

– Да, к сожалению, у нас возникли непредвиденные затруднения. Но я готов за все заплатить. Скажем, вдвое больше обещанного.

Как все знатные особы, Линкон пытался откупиться от своих промахов.

– Дело не в деньгах, барон. Ты недооценил Эшлин Мальграв, помешал моей работе и ославил меня перед другими. Этого не изменишь. – Гаррет подался вперед. – За такое полагается удавка на шею.

– Ты мне угрожаешь? – Линкон поставил кофейную чашку на стол, так и не отпив ни глотка. – Не забывай, с кем ты говоришь. Я – верховный барон Альмиры.

– А меня наняли убить королеву, так что убийство верховного барона не составит для меня особого труда.

Линкон удивленно изогнул бровь и невозмутимо произнес, ничем не выдавая испуга:

– Кстати, завтра наша хитроумная королева сама отправит себя на плаху. – Он взял чашку со стола – руки его все-таки дрожали, хотя и едва заметно, – поднес к губам и сделал глоток.

Вдали камень, выпущенный из катапульты, с грохотом врезался в здание. Послышались крики и вопли.

– Как это?