Кровь изгнанника

С балкона башни Королевы Эшлин смотрела, как воины Уоллеса заряжают катапульту дохлой коровой. В папирийскую подзорную трубу можно было разглядеть солдат в волчьих масках. Все, кроме одного, поспешно отошли от заряженного орудия, и оставшийся нажал на рычаг. Корова перелетела через городскую стену и шмякнулась на пустынную площадь. По брусчатке разлетелись кровавые гниющие ошметки. С недавних пор Уоллес вместо камней забрасывал город дохлятиной, чтобы распространить не только разрушения, но и заразу. В доме по соседству с башней обуглилась разворошенная крыша – в нее попал Уоллесов зажигательный снаряд. Уоллес любил их метать, потому что пожары были видны со всех концов города.

С тех пор как воинство Седара Уоллеса окружило Незатопимую Гавань, атаки на город стали ежедневными. Королевские гвардейцы отступили за внутренние стены, что позволило Уоллесу передвинуть осадные орудия поближе и метать снаряды в городские кварталы. За один день его воины уничтожили четырнадцать зданий. Погибли двадцать три гвардейца и восемьдесят семь горожан. На деревьях гнили раздутые трупы повешенных мальгравских командиров, вороны выклевывали им глаза.

До дня летнего солнцестояния оставалось совсем немного. Нужно было срочно отправлять флотилию в путь, иначе будет поздно.

Эшлин знала, что править страной очень непросто, но всегда думала, что основной трудностью станут глобальные проблемы терранской экономики, в частности снабжение продовольствием, а также политика и отношения с иностранными государствами, не говоря уже о том, что следовало оберегать драконов и здоровье людей. Она намеревалась решить все эти задачи, но увязла в дурацкой борьбе за власть. Себялюбивые устремления Седара Уоллеса приводили ее в ярость, однако же она пока не придумала ни как убедить Уоллеса снять осаду, ни как сохранить престол и спасти драконов от истребления. Вместо того чтобы разбираться с вопросами первостепенной важности, ей пришлось бороться с алчными устремлениями Уоллеса и противостоять его требованиям. Это раздражало больше всего: даже взойдя на королевский престол, она оставалась рабой исторических традиций и мужского корыстолюбия.

Немедленно следовало что-то предпринять. Драконам Терры грозила опасность, а Эшлин торчала в осажденной Незатопимой Гавани.

Она вернулась в зал, где за круглым столом ее ждали оставшиеся верховные советники. У стен стояли Хайден, Сосоне и военачальник Карлайл Лайавин.

На карте города, расстеленной посреди стола, было отмечено расположение Уоллесовых катапульт. Поля карты пестрели заметками и расчетами Эшлин, а на самой карте были помечены вероятные участки обстрела, чтобы Карлайл мог разместить своих бойцов в безопасных зонах. Математические выкладки всегда привлекали Эшлин, но ей становилось не по себе при мысли о том, что за цифрами скрываются разрушенные здания и погибшие люди.

Поддерживать порядок в осажденном городе было нелегко. Запасы провизии истощились. Солдаты готовы были взбунтоваться. Бароны, прибывшие в столицу на коронацию, заперлись в своих городских особняках. Сосоне и ее вдовы держали под контролем замок и гавань, но долго так продолжаться не могло.

Надо было срочно что-то делать.

Линкон Поммол вырядился в белую рубаху и штаны. Доро Корбон покрылся испариной от напряжения. Слуги Юльнара Брока принесли ему глиняную миску ребрышек в каком-то ароматном соусе. Горожане жарили крыс и пекли лепешки из жмыха, а Юльнар ни часу не мог потерпеть без еды.

– Докладывайте, какова ситуация в городе, – сказала Эшлин. – Сколько боеспособных воинов, сколько погибших. Боевой дух. Военачальник Лайавин?

Он выступил вперед и сложил руки на груди. На поясе висела орлиная маска, пересеченная ярко-оранжевой полосой.

– В начале осады под моим началом было четыреста пятьдесят бойцов. Осталось четыреста семь, но основные потери мы понесли в первые две ночи, когда не знали дальности стрельбы Уоллесовых катапульт. – Карлайл указал на карту. – Мои воины смогут удержать городские стены, если тщательно отслеживать смену позиций осадных орудий.

– А боевой дух?

– На высоте. Я и мои воины готовы отдать за тебя жизнь, королева.

Эшлин кивнула. К счастью, люди Карлайла понесли небольшие потери, хотя и приняли на себя первый удар врага.

– А как обстоят дела у баронов с Атласского побережья? – спросила Эшлин, поскольку их отряды тоже охраняли стены.

Карлайл поморщился:

– К сожалению, их войска понесли большие потери. У меня нет точных сведений, но, по слухам, им причинен значительный ущерб. Я не уверен, что мы можем на них полагаться.

Проклятье!

– Барон Линкон, – обратилась она к верховному советнику.

Линкон откашлялся:

– Я потерял двести бойцов. Еще триста тяжело ранены и не пригодны к строевой службе. Среди оставшихся полутора тысяч человек боевой дух на высоте.

– На какой именно?

Линкон еще раз кашлянул:

– Среди моих людей нет дезертиров, королева.

– Корбон! – сказала Эшлин.