Кровь как лимонад

— Смутно, — признался Жека. — Я читал только раз. Моя любимая у Жюля Верна книжка была «Кораблекрушение „Джонатана“». Мне ее знакомая библиотекарь отдала, она у них шла на списание — вся драная была. Вот ее, считай, наизусть выучил, пока совсем не порвал.

— «Кораблекрушение „Джонатана“», — задумчиво повторил Гази. — Странно, не помню такую. А про что там?

— Про одного анархиста. Он сбежал из Европы и жил себе не тужил у индейцев на Огненной Земле, пока там в шторм не разбился корабль. Пассажиры — их было много — спаслись. Организовали на острове колонию, а анархист этот стал у них за главного. Ну и всякие приключения… Знаешь, что-то вроде «Лоста». Очень в детстве мне нравилась, — Жека удивился своей разговорчивости. Прямо стокгольмский синдром.

— Теперь уже не прочитаю, — покачал головой Гази. — Жаль…

— Ну, еще не поздно завтра с утра в библиотеку рвануть…

— Не успею… — повторил чеченец.

Жеку будто обдало жидким азотом, как бывает, когда жарким летом заходишь в магазин цветов, где на полную молотят промышленные кондиционеры.

— Гази, тормозни на минутку.

— Опять? — спросил чеченец, потом кивнул и остановил машину. — Я бы на твоем месте к урологу сходил.

— Схожу, — усмехнулся Жека. — Вот прямо завтра и пойду, если отпустишь…

— Отпустить тебя только Ильяс сможет. Если захочет… Давай не задерживайся.

На улице начинало смеркаться, становилось по-настоящему холодно. Жека отошел в вечернюю тень от скинутой с рельсов вагонетки, к частично разрушенному двухэтажному зданию из грязно-белого кирпича. Бывшее заводоуправление? Склад?

Перед зданием стоял большой, в три человеческих роста, гранитный памятник неизвестному деятелю. Какому, понять было нельзя — у памятника отсутствовали голова и руки. Как у неопознанного трупа, мелькнуло у Жеки неприятное сравнение. Скоро он может стать точно таким же телом без головы и рук. «Сворачивать после электрички, завод», — одной рукой набрал Жека сообщение, второй направляя льющуюся из него струю на кирпичную стену. Так, глядишь, он и жонглером станет. Или эквилибристом. Пойдет в цирк выступать, если с токарными станками не сложится…

В этот миг Жека понял: он уже не верит, что Марк их догонит. Если только вышлет на перехват самолет-беспилотник. Эта мысль и расстроила его, и напомнила о чем-то важном… О том, до чего он давно должен был дотумкать… Сзади, никого не таясь в своем амфетаминовом бесстрашии, посигналил Гази. Жека, не оборачиваясь, поднял руку и кивнул. Выдохнул изо рта клуб пара и направился к «тойоте».

— Не боишься? — спросил Гази у Жеки, когда он сел.

Тот равнодушно пожал плечами, стараясь держать марку:

— А надо?

— Ну, Джонни И. у нас довольно-таки обидчивый. А ты ему голову разбил и «лексик» угнал… Это тебе не с Ленским на дуэли стреляться.

Жека, скрипнув зубами, промолчал.

* * *

Широкие, чтобы в них мог заехать вагон, ворота в цех были распахнуты настежь. Яркий свет, лившийся из помещения, контрастировал с уличными сумерками. Утопленные в засохшей грязи рельсы остались со старых времен. Они возникали словно из ниоткуда на утоптанном пустыре перед зданием и заходили в цех. Там раздваивались и тянулись к двум металлическим цилиндрам таких габаритов, что в них может спокойно поместиться виденная Жекой вагонетка. Цилиндры были сплошь покрыты черной копотью. Сбоку блеснули два больших запыленных манометра, похожие на вокзальные часы. Раньше в этих цилиндрах, наверное, и пропитывали керамзитом шпалы и столбы для ЛЭП.

В воротах показался похожий на француза кавказец, вместе с кожаной курткой нацепивший на себя суровый образ Бельмондо. Хмуро посмотрев на сидящих в «приусе», он знаком показал, что им надо выйти из машины. Гази медленно покачал головой и тронулся прямо на него. Кавказец негромко выругался и отошел в сторону, пропуская автомобиль.

Цех освещали мощные прожекторы, подвешенные у потолка на стальные шпангоуты балок метрах в семи от пола. Вся свободная площадь — прямоугольник шагов двадцать пять на двадцать, никак не больше. В противоположной стене, напротив въезда, находились еще одни ворота, которые открывались как двери в купе, на роликах отъезжая вправо. Сейчас из-за них, закрытых, доносился шум — удивительно, но там работали люди. Гази в двух словах объяснил, что у Ильяса тут небольшое предприятие по производству и окраске синтетических тканей. На Жекин резонный вопрос, для чего это нужно наркоторговцу, чеченец ответил:

— Мама его захотела, она когда-то на таком работала. Ильяс и купил для нее заводик, хоть его и невыгодно держать. К тому же пожарники какие-то повадились за взятками приезжать. Но деньги не важны, раз его мама всем здесь управляет и говорит, что счастлива. При чем тогда тут деньги?

Похоже, что новоявленная бизнесвумен, мама Ильяса, разогнала свое предприятие на полную катушку, потому что вдоль боковых стен в несколько рядов громоздились промаркированные кипы готовой продукции. Готовятся к грандиозной отгрузке? Или кризис перепроизводства случился? Даже интересно.

У одного из пропиточных цилиндров стоял автомобиль. Угнанный Жекой четыре дня назад белый «лексус» LS 460.