Кровь как лимонад

— Завалить к херам… — задумчиво произнес Костров и повторил. — Да не вопрос. Одним больше, одним меньше. У тебя оружие есть?

Новопашин покачал головой:

— Потерял, когда подстрелили.

— Потерял… — усмехнулся Миха. — А сражаться с преступностью будешь голыми руками? Держи, — он потянулся к бардачку, вытащил ТТ — названный брат того, что был у Марка до стычки на Пулковском шоссе.

— А ты? — спросил Марк, беря в руки оружие.

— А у меня табель, если что. Ладно, ждем.

Костров достал сигареты, вытащил одну себе и протянул пачку Марку. Тот покачал головой. Чиркнула зажигалка, Миха затянулся дымом, посмотрел на друга.

— Значит, Олегыч правильно думал? Случайная смерть?

Марк потерянно кивнул, гладя пальцами ребристую рукоятку пистолета. От нехватки воздуха вело голову, словно он опускался вниз на медленно вращающемся вокруг своей оси парашюте. Странное такое ощущение. И мысли будто рождались не у него в голове. Будто он слышал их трансляцию через хрипящий радиоприемник. Качели…

— Убери ствол, пока никто не увидел, — попросил Костров. — Вон люди идут.

Новопашин в последний раз провел подушечками пальцев по нагревшемуся от прикосновений металлу, взял пистолет в руку и передернул затвор. Костров дернулся на звук взводимого оружия и увидел ствол ТТ, наведенный ему в область живота.

— Рассказывай, Миха, — произнес Марк сухими губами.

— Что рассказывать? Ты сдурел?

— Каким боком ты в этой истории? Я знаю если не все, то многое. Про морг в Мариинке, про Клееного. Почувствую, что юлишь, — выстрелю, даже не сомневайся. Мне уже по хрену… Руки, блядь!..

— Да не дергайся ты! Сигарету тушу. Все.

Миха внезапно побледневшими руками вцепился в руль машины, точно проходил крутой поворот. На кистях, как барьеры-автоматы на железнодорожном переезде, проступили синие вены. Миха смотрел прямо перед собой.

На улице пролетела большая ворона, тяжело присела на край урны и стала копошиться внутри, выискивая что-нибудь съедобное или интересное.

— Помнишь, я рассказывал, что не сразу пошел в органы? — проговорил Костров. — Учился в «путяге» на повара, подрабатывал на кухне в одном ресторане. Там у них была такая фишка. В обеденном зале стоял большой аквариум, где плавало несколько осетров, красивых таких подлюг. Их привозили из рыбхозяйства в Карелии. Клиент сам мог выбрать себе рыбину. Потом в зал выходил шеф-повар, пожилой грек, его так и звали — дядя Грека, щелкал пальцами, одобрял выбор, сачком вылавливал осетра и уносил на кухню готовить. Я в это время держал поддон под сачком, чтобы ничего не закапать. А на кухне стоял другой аквариум. Дядя Грека вываливал пойманную рыбу в него, я доставал из холодильника другую — и не факт что осетра — и начинал разделывать. А на следующий день несъеденных осетров перед открытием вновь переселяли с кухни в зал. И так они могли долго-долго кочевать из аквариума в зале в аквариум на кухне. Все было в порядке, но рано или поздно каждый осетр, как ни крути, попадал на разделочный стол… Вот и я угодил, кажется… — Миха вздохнул, посмотрел на друга. — Не знаю, как он вышел на меня. Думаю, слили в «Копах». Он как-то обмолвился, что знает Захара… Сижу я, значит, после смены, как раз в «Копах». Подкатывает ко мне «пиджак». Матерый, деловой, весь в бизнесе, труба постоянно звонит, ругается все время, всех хуями кроет. Дело, говорит, есть. По твоей части. Хорошо заплачу. Я ему: «Что за дело?» Он рассказывает, что попался на крючок к одной девице. Проститутке, у которой на него серьезный компромат. Я не вникал, какой именно. «Пиджак» сказал только, мол, есть какое-то нежелательное видео. Девица просила за него солидную сумму. Весьма солидную. Не знаю, что уж там было на этом видео, но я бы столько точно не отдал. Да и «пиджак» платить не собирался. Говорил, что запись в цифровом виде, и никто не знает, сколько с нее может быть снято копий, а уж тем более, когда и где они могут всплыть после того, как он заплатит. Ну, в чем-то он прав, конечно. В общем, он выбрал другое решение проблемы. Попросил, чтобы я убил девицу. Вот так, без всякой дипломатии, открытым текстом… Я закурю?

Марк судорожно вздохнул, как будто ему не хватало воздуха, кивнул. Костров достал сигарету, прикурил. Табачный дым кольцами пополз по салону «мицубиси». Миха снова заговорил, отвернувшись от Марка.

— Я согласился. «Пиджак» предложил нормальные деньги. Мне как раз позарез были нужны. Я попросил аванс. Он дошел до банкомата и принес девяносто тысяч. Так запросто. Сказал, что это дневной лимит, если снимать в банкомате. Обещал, что всю информацию по девице мне завтра подвезет его водитель. По выполнении я получу еще семьсот тысяч. Вроде немного, но у каждого своя цена. Тем более кто она там такая, эта девка? Шлюха, антисоциальный элемент, вставший на скользкую дорожку. Я подумал, что скину ее где-нибудь в подъезде с лестницы или что-нибудь вроде того…

— Ты прямо как Раскольников, — сказал Марк.

— Это который из «Поднятой целины»? Да? А что он там?

Не дождавшись ответа, Миха продолжил: