Кровавая Элли (СИ)

И никаких проблем.

— Стой, не буди её! — громким шёпотом приказала ему Мерлин, когда он уже было потянулся к плечу серебряноволосой, чтобы самым наглым образом развеять те сладкие грёзы, в которых она витает.

Демон удивлённо посмотрел на свою маленькую спутницу, отчётливо понимая, что совершенно не улавливает хода мыслей девчушки.

Неужели, ведьмочка захотела оставить свою подружку сладко спящей и уйти восвояси?

И серьёзно оставить её на растерзание каким-нибудь ублюдкам (он может даже огласить весь список), которые будут не прочь поразвлечься с маленькой богиней?

— Пусть она поспит, она ведь так устала. — И правда, видок у жительницы Небес был ещё тот. — А мы посторожим.

И Мерлин села на землю, аккуратно прижавшись спиной к спине серебряноволосой, которая мирно спала на левом бочку, подложив ладошки под щёчку, и посмотрела в глаза своему другу, как бы говоря: «И чего ты ждёшь? Садись.»

И что он тут забыл?

Если девчонке доставляет радость бездвижимо сидеть тут, зачем-то охраняя сны богини, и ни черта не делать, то это не про него.

Ему некогда расслабляться.

Людошиэль и его верная группка Архангелов, наверняка, купаются в блаженстве и уже строят свои радикально-захватнические планы, не видя и не слыша ничего о нём с тех самых пор, как он попал под раздачу их принцессы.

Знатно, конечно, она их с братцем тогда потрепала. Восстанавливаться пришлось долго.

Поэтому, следовало бы идти и не тратить время попусту.

— Вау! — Однако от преждевременного ухода его отвлёк восхищённый вздох маленькой ведьмы. — Они такие мягкие…

Никем не останавливаемый и, видимо, дорвавшийся до своего старого потайного желания, ребёнок уже вовсю восторгался красотою крыльев богини, поочерёдно утопая в пушистых перьях своими миниатюрными пальчиками, то и дело воровато оглядываясь на их сладкую соню, будто боясь, что она проснётся и не погладит её по головке за столь варварское влезание в личное пространство.

Но Элизабет как спала мертвецким сном, так и не собиралась просыпаться, даже когда Мерлин специально, видимо, из чисто детского, проказнического желания убедиться насколько крепок сон серебряноволосой, дёрнула ту за особо длинное пёрышко.

Единственной реакцией на что последовало лишь слабое приглушённое мычание.

Вот и оставляй её тут один на один с настоящим миром.

Не проснётся и тогда, когда к её горлу приставят кинжал.

— Хочешь потрогать? — внезапно предложила маленькая ведьма ему, с хитрым прищуром кивая в сторону белоснежных крыльев.

Пф, чего он там не видел?

Столько раз самолично отрезал лазутчикам, посмевшим вторгнуться на его территорию, их драгоценные крылышки, что и не пересчитать.

Но Мерлин, очевидно, и не спрашивала его, хочет он или нет, потому что сама, ухватившись за его руку, окунула её в эту эфемерную, волшебную нежность и мягкость.

Богиня так и не проснулась.

Мерлин, сморенная жарким солнечным деньком и сонным состоянием своей сестрички, тоже заснула.

А Мелиодас так и не заставил себя уйти, объяснив, в первую очередь самому себе, столь несвойственное ему (можно даже сказать, рыцарское) поведение тем, что не собирается отдавать свою добычу на растерзание ещё кому бы то там ни было.

И, с самым наиглупейшим выражением лица, кажущимся до беспредела изумлённым, невесомо переплетал пальцы собственных рук с лёгкими, шелковистыми перьями.

В это же время, незримо наблюдая за столь сладкой минутой единения, над ними потешалась сама Судьба.

========== “Мы одинаковые”. ==========

Наши враги, порой, могут быть нам даже ближе, чем наши друзья.

— Почему ты не веселишься? — окликая его неожиданно со спины, робко поинтересовалась Элизабет.

Мелиодас находился в лёгком испуге недоумении, ведь только что едва не попался, разговаривая с братом через заколдованное маленькое зеркальце.

Отец требует поторопиться и привести наконец ведьму Мерлин в их ряды.

Если бы это ещё было так легко, когда тут неустанно шныряют всякие богини.

— Ты же в курсе, что подкрадываться к людям неприлично? — холодно спросил он, бросая колкий взгляд через плечо.

Девушка, кажется, смущенная его словами, от неловкости даже закусила губу, переминаясь с ноги на ногу.

— Прости, я не хотела, — только и выдавила в ответ из себя она, растягивая губы в привычной приветливо-застенчивой улыбке.

Парень в который раз удивился, как же легко и непринуждённо она извиняется.

Будто в этом нет ничего сложного; будто, произнося эти гнусные слова, она не наступала самой себе на горло; будто действительно жалела, что вторглась в его личное пространство.

Возмутила его покой.

Вот только за это она не торопилась просить прощения.

— Ты ушёл с праздника, так ничего и не попробовав, — объяснялась с ним девушка, беззастенчиво садясь, подле него, на одну из каменных ступенек школы Мерлин, рядом с которой и проходил городской праздник. — Вот, — она протянула ему деревянную кружку, которая доверху была наполнена элем, и за края её то и дело намеревалась вытечь душистая пенка. — Угощайся, пока ещё что-то осталось.

Демон смотрел на богиню с искренним недоумением.

Она принесла специально для него кружку эля?

Зачем?