Кровавая Элли (СИ)

Вот даже у мерзкого и безумного главаря Десяти Заповедей есть младший брат.

А ей не повезло.

Не везло, пока она не встретила чудесную Мерлин.

И теперь её дружбой Элизабет очень дорожила.

— Эта девочка обладает огромной уникальной силой, — вкрадчиво объясняла ей мать, надеясь вбить в её голову собственные мысли. — И за этой силой, как мне известно, охотится Король Демонов. С помощью девчонки он сможет одолеть нас и подчинить себе всё живое на Земле и на Небесах; мы не можем такого допустить, — проникновенно смотря в голубые глаза дочери, заявила она. — Ты должна убедить девочку примкнуть к нам.

— К нам?

— Да, под нашим неусыпным контролем ребёнок не ступит на тропу Тьмы. И, возможно, даже поможет нам наконец одолеть демонов и воцарить спокойствие во всех трёх Мирах. Эта девочка может быть залогом нашей победы.

В увещеваниях матери Элизабет тоже усмотрела огромную возможность положительного исхода этих нескончаемых сражений и прекращение бессмысленных войн.

Конец всех её душевных терзаний.

Но больше всего её волновала безопасность Мерлин.

— Но мы ведь не станем использовать Мерлин как оружие против Короля Демонов? — робко полюбопытствовала серебряноволосая.

Здесь было что-то нечисто.

— Кончено, нет, — более, чем убедительно ответила Верховное Божество.

Однако Элли уже давно разучилась верить таким, как она.

Но, даже несмотря на это, всё равно не возразила.

— Я думаю, ты поняла меня, Элизабет, — видя, что дочь не собирается давать ясного ответа, бескомпромиссно заявила Богиня.

Она дала чёткое задание.

И Элизабет была обязана его исполнить.

Но выполнит ли она свои обязательства теперь? Ведь что-то в ней явно переменилось.

Что-то, что совсем не нравилось Верховному Божеству.

— Не подведи меня, дочь моя, — настоятельно повторила она перед уходом девушки, как обычно оставляя на её виске холодный, граничащий с нежностью, поцелуй.

— Никогда, мама, — покорно ответила Элизабет и медленно направилась к выходу их оранжереи.

Богиня несколько минут задумчиво провожала её взглядом, что-то усердно обдумывая в своих безрадостных мыслях, а потом презрительно хмыкнула.

Она живёт достаточно долго, чтобы точно знать, что обещания, данные посредством твёрдого и выразительного “никогда” имеют невероятно печальную тенденцию, несмотря на всю пафосность своего содержания: они никогда не бывают сдержаны.

========== “Любовь?” ==========

Но только в любви и в жизни назад дороги нет.

Нарочито серьёзным, сосредоточенным, глубокомысленным взглядом Мерлин уже около десяти минут подряд сверлила лежащую перед ней довольно симпатичную золотую серёжку, с висящим на ней большим бирюзовым камнем, и раздумывала над тем, понравился бы её сестричке подобный подарок.

Вообще, маленькая ведьма никогда не замечала за богиней пристрастия к каким-либо видам украшений, будь то бусы, браслеты, ожерелья или же серьги, в которые были влюблены человеческие девушки и женщины. Но, может быть, если бы Мерлин подарила ей что-то подобное, ей бы было приятно?

— Выбираешь себе побрякушки на предстоящий праздник? — как обычно, появляясь самым неожиданнейшим образом в поле её зрения, насмешливо спросил Мел.

Девчушка, до этого ушедшая глубоко в свои мысли, мелко вздрогнула.

И отправила другу подчёркнуто недовольный взгляд.

Мел постоянно так делал: никогда не предупреждая заранее о своём неожиданном приходе или уходе, просто брал и появлялся, или же исчезал, так внезапно, что отследить эту хитрую тенденцию было невозможно.

Он никогда не говорил зачем уходит: то ли к своей семье (есть ли вообще она у него?), то ли по собственным делам, то ли просто потому, что ему наскучило общество маленькой девочки.

Как никогда не объяснял почему вообще возвращается: то ли потому, что был одинок, то ли потому, что закончил разбираться со своими делами, то ли потому, что общество её, Мерлин, было ему действительно дорого (она хотела на это надеяться).

В итоге, с уверенностью можно было заявить лишь о том, что никаких конкретных целей он не преследует.

Да Мерлин особо и не интересовалась ими, где-то в глубине души просто радуясь тому, что он не оставляет её надолго.

— Я не люблю украшения, — преувеличено строго ответила она на его вопрос, для большей убедительности поверхностным взглядом окидывая деревянную лавку самого знаменитого в Белиаруине мастера и торговца драгоценных украшений, особо не задерживаясь ни на одном из изделий.

Сам же мастер был занят разговором с очередной своей покупательницей и не обращал никакого внимания на рассматривающую его творения девочку.

Сколько их тут таких только бегает.

— Тогда зачем ты здесь? — вполне ожидаемо полюбопытствовал её “друг”.

Какой толк в том, чтобы стоять и пялиться на эти безделушки, если они тебе даже не нравятся?

— Я хочу подарить что-нибудь сестричке, — наконец призналась малышка, снова переводя глаза на запримеченную ею серёжку.

В сотый раз пристально осмотрела её, отмечая, что из всего многообразия восхитительных аксессуаров ручной работы она здесь самая красивая, и грустно вздохнула:

— Но у меня нет денег.