Крылья

– Хорошо, я подумаю, – согласился он, – но и ты обещай мне, что не будешь рисковать и делать глупости. Ты дорог и матери, и отцу. Постарайся не причинять им боль. Ты понимаешь, о чём я.

– Боишься, что убью себя? Не думаю, что это большая потеря. Но я не стану, не беспокойся, – усмехнулся Сэйт. Он помолчал и, расплывшись в улыбке, добавил: – Твоей дочери повезло.

– Лиу? – удивился Гал.

– Да, – подтвердил принц. – Я хотел, чтобы она стала моей женой. Но она умная женщина, вовремя поняла, что я не то. Что я ей не нужен… Мне пора.

И Сэйт вышел, не дожидаясь, пока Гал проглотит информацию.

*****

Оказавшись за дверьми кабинета, Сэйт облегченно вздохнул и быстрым шагом поспешил дальше. Он был рад, что, наконец, разобрался с этим вопросом, смог быть честным с самим собой, а Гал теперь обязан помочь ему и уговорить отца найти кого-нибудь получше… Сэйт пересёк коридор, распахнул двери в соседний зал и едва не столкнулся с Лиу. Он чуть смешался, но мгновенно совладал с собой и коротко, по-дружески обнял её.

– Лиу, рад тебя видеть, – радушно поприветствовал он. – Поздравляю. Рад, что ты нашла своего отца. Он, похоже, счастлив, что ты объявилась.

– Да, спасибо, – она была несколько обескуражена его легкостью в обращении. Что-то было с ним не так, как раньше.

– Теперь ты одна из самых желаемых невест Созвездия, – продолжал мужчина так же беспечно, – посмотрим, кто быстрее, ты или Оливия.

– Ты тоже завидный жених. И просто вне конкуренции, – решила девушка отвечать ему в тон.

– Э-э, нет. Я предпочитаю общество жриц, – отмахнулся Сэйт, чуть нагнулся к её уху и заговорщически шепнул: – Они знают, что делают… Извини, меня ждут.

Обескураженно Лиу смотрела вслед мужчине. Вот он идет к Верховной Жрице, почтительно целует её руку, и они вдвоём, переговариваясь и смеясь, направляются в сторону, где располагались её покои.

У Лиу на душе заскреблись кошки.

Глава 4.4

Сэйт не любил вспоминать о походе. Вернее, нет. Не так. Он запретил себе думать обо всем, что было тогда, задвинул воспоминания в самый дальний уголок подсознания, зашифровал, закодировал, поставил все возможные щиты и блоки, запер на тысячи замков. С кодом он всегда дружил, так что подсознание мужчину, как правило, слушалось и неприятными мыслями не докучало. Тем более, что проект занимал большую часть его рабочей памяти и загружал диски до предела. Но незапланированный разговор с Галом разбередил старую рану. И если день и визит к жрице прошли, как и следовало, то ночью защита дала сбой. Сэйт проснулся от собственного крика. Вскочил на постели, шумно глотнул воздуха и снова рухнул на подушки. Но даже с открытыми глазами картинки из прошлого продолжали вспыхивать в сознании, пронзали тысячами тончайших лезвий и заставляли скрежетать зубами.

Раненные, взрывы, кровь и маленький комочек у него в руках. Светлый, бледный, едва дышащий и совсем непохожий на обычных – красных и в складочках – младенцев. Сэйт всматривался в маленькое существо, слышал затихающее сердцебиение и разрывался на части, умирал вместе с ним. Чувствовал, что упускает что-то важное. Казалось, следовало что-то сделать, но что именно, понять никак не мог. И это было самым страшным. Мальчик родился недоношенным. Слишком рано, чтобы жить самостоятельно. Роды начались внезапно, как раз после того, как его, Сэйта, ранило. За ним послали и, когда он, превозмогая боль и слабость, примчался, сунули ребенка в руки, словно прокаженного. Женщина, которую он любил – думал, что любил – отказалась от этого уродца. Он попытался понять, поговорить… Но женщина и её мать словно помешались. Изрыгали проклятия, обвинения, ненависть. Сэйт молча взял ребенка и вышел. Просидел с сыном на руках весь день и всю ночь, а на рассвете предал холодное безжизненное тельце огню. Вместе с сыном сжигая воспоминания и надежды связанные с той, еще недавно любимой, девушкой.

О ней Сэйт больше не думал, да и сама женщина не искала встреч. Сейчас он даже не мог назвать то, что было между ними, любовью. И, поразмыслив, решил, что с его стороны это было скорее увлечение, мечта о доме и семье посреди военных действий и своего собственного хаоса. Но тогда он был готов ради нее на все. Он не был слепым, замечал, что девушка интересуется его положением, прощупывает перспективы, намекает на переезд, но считал это вполне понятным желанием. Найти тихую гавань во время шторма – мечтали все вокруг. А то, что он не был первым, его тоже не смущало. Узнав, что она беременна, Сэйт ужасно обрадовался, нашел жреца и уговорил провести обряд бракосочетания чуть ли не тут же… Она была прелестна, белое ей очень шло. Правда, оценить наряд могли лишь мать невесты, Алекс, как друг жениха, да сам Сэйт. Из-за скромности церемонии девушка поначалу немного дулась, но в конце концов согласилась с аргументами жениха: праздновать они будут двумя семьями. А он любовался своей невестой и не мог дождаться, когда сможет назвать ее женой.