Крысиные гонки

— Данунах. За Илью он мстить шёл, ясно же. Был бы он «с пригорка» — дали бы ему что-нибудь посерьёзней, чем топор. И Селёдку он бы тогда не так, чисто топором ткнул, а зарубил бы — а потом уже бы в казарму… а он его не хотел убивать.

— Оттого и нарвался.

— Ага. Оттого и нарвался. Благородный, бля, типа.

— Если б ему Тигр попался — он бы его замочил…

— Однозначно замочил бы его, да. А тут — как дурак…

* * *

Лежащий на реквизированном у соседей туристическом коврике, хотя и с подстилкой из веток, Хронов замёрз до какого-то уже онемения, до полного окоченения; и уже соображал только одно: вот оно, о чём говорил Борис Андреевич, «Хозяин», вот! — идут.

Наконец-то!! — чёрт бы их всех побрал вместе и по-отдельности!! Сволочи! Из тёплых домов, — и ползут, как черепахи, еле-еле! Скоты! Как же я замёрз, кто бы знал!! Суки. Уже и спирт не греет, только в голове шумит и чувствительность в пальцах пропадает!.. Или отморозил?? А, не, не, не отморозил — двигаются! Сволочи. Ну, я вам сейчас устрою!.. Суки, из тепла прётесь!..

Он подтягивает к себе карабин и снимает его с предохранителя. Патрон уже давно дослан. Сей-ча-ас… Чо там Хозяин говорил — кого?.. Ксеню эту самую?.. В голову??! Да он с ума сошёл! — с такого расстояния не то что попасть — рассмотреть-то кто есть кто невозможно! Насмотрелся боевичков про киллеров-снайперов, что ли? Буду лупить просто в толпу! — решил Витька, и приложился. Сей-ча-ас… как до кустика вон дойдут… Вот, встали. А, что это?.. Хорь, что ли, орёт что-то? В него бы… но не, не достать — тухлый номер; не показывается особо-то; да и расстояние… А, в толпу! Два-три раза, как сказано — и греться!!

* * *

Озерье. Возле избы-лазарета на противоположном по направлению от церкви конце деревни.

— Боря, ты совсем, что ли, жалости не знаешь? — поливая стены лазарета бензином из трёхлитровой банки, спрашивает БорисАндреича Мэгги.

Она уже поняла и что будет, и зачем её сюда потащил Артист — в очередной раз чтобы повязать кровью. Сволочь. И чтоб повыпендриваться, — ему без аудитории тоскливо, без аудитории этот гад только девочек в сарае пытать может…

— Подожди, всё не лей… — останавливает её тот, — Куда ты на голые стены хлещешь?? Бензина и так еле-еле! Эх, соломы бы!.. Ведь разгораться долго будет… Ах ты ж чёрт…

— Навыка нет в поджигательстве?? — зло шипит в ответ Мэгги. Бензин попал на рукав её норкового полушубка, и это бесит её больше, чем вся эта затей с «сожжением Рима».

— Нет навыка, нет… Мудель! Сергей Петрович!.. — свистящим шёпотом зовёт он пропагандиста, — С той стороны — облил?

— Облил… — появляется «гений пропаганды» с такой же трёхлитровой, как у Мэгги, банкой.

— Стойте здесь… — Артист выглядывает из-за угла, видит стоящего настороже напротив уже подпёртой снаружи двери дома юриста с готовым к стрельбе Кедром с навинченным на ствол глушителем, — ай, запаслив Попрыгайло!.. Как бы не стрельнул, чего доброго, — что там придёт в изобретательную юристову голову… Нет, вроде адекватен — стоит, ждёт.

— Ну что — поджигаем?..

— Постой! — ещё одна мысль приходит в голову Артисту, — Эти-то! Трупаки — в сарае. Два парня и баба. Они ж у нас «числятся» как живые, лечащиеся, — парни-то. Давай-ка их сюда… в сени, что ли, хотя б.

— Я трупы таскать не стану! — злобно ответила Мэгги, оттирая снегом испачканный рукав, — Не женское это дело!

— Тебя и не заставляют… Эх, самому придётся… Сергей Петрович — помоги. Пойдём.

Ещё десять минут уходит на то, чтобы, поминутно прислушиваясь и стараясь не нашуметь, перетащить три задубевших на холоде трупа из тёмного сарая по двору к входной двери дома.

- Ну… отопри, что ли, Вениамин Львович… Затащим в сени.

— Ишь ты, как уважительно — по имени-отчеству! — шипит рядом Мэгги, — Подельники-убийцы всегда друг друга по имени-отчеству, или это только ты такой интеллигентный?

— Мэгги, ты… ты достукаешься, — я тебя в этих же сенях запру! — затаскивая покойников в дверь, хрипит Артист.

— Не запрё-ёшь! Кто тебе тогда покойницу изображать станет, ведьмочку-Варлей, кого ты трахать будешь?? Попрыгайлу или Муделя вонючего? Или, наконец, до своей жены снизойдёшь, или кто она там тебе??

— До-сту-каешься!.. — сипит Артист, — трупы тяжёлые, холодное и неудобные в переноске, — Эх, сюда бы ещё Рому… Рому из подвала присовокупить… Да и Морожина, и остальных… а то… «весна покажет, кто где срал»… но не тащить же…

Наконец тяжёлая и противная работа закончена; все вышли во двор, с сенях только пыхтящий Мундель-Усадчий поливает стены и дверь топливом.

Прислушиваются.

Тишина, только поодаль по-утреннему погавкивают полусонные собаки.

— Насчёт жалости, Мэгги. — оттирая брезгливо руки какой-то тряпичной шапкой, достанной из-за пазухи, сообщает бывшей приме мувского шоу-балета Артист: