Кто хоронит мертвецов

— Желаете каталог, милорд? — спросил Тистлвуд, который подскочил, едва Себастьян заговорил с буфетчиком. — Один за два пенса. Три за пять. А за шесть пенсов проведу для вас персональную экскурсию.

Владелец кофейни был сухопарым мужчиной лет пятидесяти с изможденным лицом, водянистыми, налитыми кровью глазами, клочковатой бородой и кустистыми седыми бровями, сходящимися над тяжелым носом. От его старомодного сюртука и пожелтевшей рубашки с рюшами на груди исходил затхлый лежалый запах, словно Тистлвуд позаимствовал этот наряд из какого-то сундука на своей выставке.

— Персональную экскурсию, пожалуйста, — сказал Себастьян, выкладывая шестипенсовик согласно прейскуранту.

Тистлвуд низко поклонился.

— Извольте пройти сюда, ваша светлость.

Он ввел Себастьяна в комнату, заставленную витринами с пыльными стеклянными крышками. На стенах было навешано все подряд: от коряг курьезной формы и гигантских черепаховых панцирей до примитивных копий и старинных мечей. Экспонаты слишком большие для размещения в витрине или на стене — чучело крокодила, гигантские слоновьи бивни, даже каноэ, выдолбленное из древесного ствола, — свисали с потолка.

Остановившись посредине комнаты, Тистлвуд глубоко вдохнул и нараспев начал речь, очевидно, хорошо затверженную.

— Вот в этой витрине вы можете видеть посох римского епископа, старинные монеты, найденные в Бате при прокладке нового водопровода, и четки, сделанные из костей святого Антония Падуанского.

— Правда? — удивился Себастьян, разглядывая четки.

Насколько он мог судить, бусины и впрямь были вырезаны из чьих-то костей.

Тистлвуд расправил плечи и принял оскорбленный вид.

— Вы же не сомневаетесь в подлинности этой реликвии?

— Нет, конечно нет.

Мужчины перешли к соседней витрине.

— Наиболее примечательными здесь являются кусок песчаника с окаменелыми остатками древних папоротников и гигантская лягушка, найденная на Собачьем острове[24].

Себастьян уставился на чучело амфибии, которое вытянулось в длину на добрых четырнадцать дюймов[25].

— Что-то мне подсказывает, для этого чуда-юда берег старой доброй Англии не родной.

— Согласен, — кивнул Тистлвуд. — Скорее всего, безбилетная путешественница спрыгнула с одного из судов, пришвартовавшихся в доке. — Он указал на ближайшую стену. — Меч, который вы здесь видите, использовался при коронации[26] самого короля Карла. А еще…

— Первого или второго? — спросил Себастьян, захваченный интересом.

— Первого. — Тистлвуд шагнул к следующей витрине. — А тут у нас молитвенник королевы Елизаветы и ее же ваза для фруктов.

— Откуда у вас все эти… — Себастьян помедлил, ища подходящее слово, — предметы?

— Начало коллекции положил мой дед, первый Бэзил Тистлвуд. Он служил камердинером ни у кого-нибудь, а у самого сэра Ханса Слоуна. Еще до того, как сэр Ханс завещал нации большую часть своего собрания[27]. Когда в 1725 году мой дед оставил службу, чтобы открыть кофейню в этом самом здании, сэр Ханс великодушно передал ему несколько любопытных вещиц для привлечения публики. Впоследствии мой дед уже собственными силами значительно приумножил коллекцию, как и мой отец после него, а я продолжаю семейную традицию. По счастью, мы довольно популярны у морских капитанов, которые каждый год приносят нам множество новых диковин из рейсов по всему миру.

Себастьян склонился над соседней витриной, будто бы изучая выложенные там каменные ядра.

— Я слышал, ваша недавняя попытка приобрести голову герцога Саффолка закончилась разочарованием.

Тистлвуд яростно задвигал челюстью взад-вперед, выплевывая слова.

— Она должна была достаться мне! Я первым о ней узнал и смог определить принадлежность.

— Да?

— Я давно подозревал, что Саффолка похоронили в церкви Святой Троицы. Поэтому, когда причетник рассказал, как, приводя в порядок крипту, нашел ящичек с головой, мне хватило одного взгляда, чтобы понять, чья это голова.

— Вы опознали герцога?

— Моментально! Сходство с его портретами просто поразительное.

— Если верить молве, Саффолк был обезглавлен с одного удара.

— Боюсь, это лишь сказка, чтобы успокоить ропщущий народ. — Тистлвуд кивнул в сторону меча с длинной рукоятью, висящего возле дверного проема в следующую комнату. — Видите? Вот меч палача. Обычно в длину клинок составлял от трех до четырех футов, а в ширину около двух дюймов[28]. Рукоять делали такой длинной, чтобы палач мог ухватиться двумя руками, иначе не получится хороший замах.

Себастьян не мог оторвать взгляда от гладкого тяжелого клинка. Согласно семейным преданиям, двое из предков его матери лишились головы на Тауэр-Хилл. Но до сих пор Себастьян ни разу не задумывался о деталях тех казней.