Кто не спрятался…

Они добьются того, что мы врежемся в чертово дерево. При том, что за рулем собственный сын Маккормака.

И Маккормак утверждал, что Ладлоу безумен.

Он попытался сосредоточиться. Пульсирующая в голове боль мешала.

Он мог сказать мальчишке остановиться, выйти из пикапа и встретиться с ними лицом к лицу. Но, скорее всего, именно этого они и добивались. У Маккормака был магнум 44-го калибра, и он похвалялся своей меткостью. Ладлоу же не стрелял много лет, пожалуй, со времен войны, и почти никогда — из пистолета. Он мог снова использовать мальчишку в качестве заложника, но мальчишка был прав, пусть и не знал этого. Ладлоу не собирался его убивать. Или, если на то пошло, кого-либо еще. Что исключало вариант стрельбы в чертово окно. Маккормак уже наверняка это понял. Что Ладлоу не хочет жертв. Может, поэтому он за ними и погнался.

На это и рассчитывал.

Нет. Лучше ехать дальше, в надежде на то, что Маккормак не станет слишком сильно их таранить, чтобы не рисковать жизнью сына. Выбравшись из леса, они окажутся на открытой прибрежной дороге. Там стоят дома, и в этих домах живут люди. Свидетели. А дальше — шоссе и город.

Нужно только туда добраться. Еще пара миль.

«Линкольн» врезался в них снова, на этот раз сильнее.

Пикап вильнул на узкую обочину, его занесло, потом он выровнялся и вернулся на дорогу.

— Господи! Давайте прекратим! Вы нас убьете!

— Просто езжай. Как ехал раньше. Не ускоряйся.

— Говорю вам, он не остановится.

— Лучше бы остановился.

— Я его знаю. Он не остановится.

— Может, знаешь, а может, и нет.

— Я же говорю! Надо остановить чертов пикап!

— Забудь. Я тебя не слышу.

Этот пистолет велит тебе ехать дальше.

Мальчик потел, крепко стиснув руки на руле.

На мгновение Ладлоу засомневался. Он знал, что мальчишка лжец, причем хороший. Но чего он не знал, чего не мог знать, так это насколько хороший. Правду ли он говорит о своем отце или нет.

Затем он получил ответ.

Обернувшись, он увидел, что «линкольн» отстал на шесть или семь ярдов.

Внезапно автомобиль рванулся вперед.

К моменту удара он, вероятно, разогнался миль до семидесяти. Он врезался в кузов пикапа с пассажирской стороны, и Ладлоу услышал звон бьющегося стекла, скрежет металла по металлу и крики Дэнни рядом с собой. На мгновение они утратили вес, замерли вместе во времени, повиснув во внезапной пустоте. А потом рухнули вниз и покатились по насыпи, по камням, кустам и поваленным стволам, к плотным рядам сосен и берез, и Ладлоу увидел, как лобовое стекло с его стороны покрылось паутиной трещин и разбилось, столкнувшись с какой-то смертоносно тяжелой веткой, оказавшейся на пути, почувствовал, как стеклянная пудра осыпала его лицо и руки, когда пикап накренился набок и перевернулся, затем вновь встал на колеса и перевернулся снова, на крышу, на колеса, снова на крышу, с распахнутой пассажирской дверью, хотя Ладлоу не заметил, когда она успела открыться.

Он почувствовал, как Дэнни врезался в него, когда машина внезапно резко замерла. Последняя его мысль была совершенной чепухой.

Сядь за бритву, подумал он. Сядь за бритву.

27

Сперва он не мог видеть, только слышать.

Хриплые голоса, злые. Встревоженные и, быть может, испуганные. Мгновение звуки не имели никакого смысла, лишь постепенно они сложились в слова и фразы, хотя эмоции он почему-то понимал сразу, с того самого момента, как пришел в себя. Словно слушал иностранную речь или был животным, которое не умело говорить, но умело распознавать все нюансы человеческих чувств.

— Так найдите эту гребаную штуку!

Голос Маккормака. Ладлоу подумал, что не стоило так выражаться при собственных сыновьях.

— Мы ищем, папа!

Голос Гарольда. Дрожащий, испуганный.

Где-то рядом. Слева от него. Он слышал, как ноги мальчика шуршат в густых зарослях, шаркают по камню. Потом снова заросли, уже дальше.

Он лежал на сосновых иглах. Ощущал их запах, чувствовал, как они покалывают тыльную сторону ладоней. Прямо под его головой был толстый древесный корень. Ладлоу не знал, выпал ли он сюда из пикапа или его притащили.

— Посмотри в той стороне. Ты проверил пикап еще раз?

Вздох.

— Господи. Да, папа.

На этот раз Дэнни. Угрюмо. Словно от его отца были одни неприятности. Значит, Дэнни был жив. И здоров. Ладлоу слышал, как его ноги шуршат сосновыми иглами совсем рядом.

В мире не было справедливости.

— Мне нужен этот чертов пистолет. Найдите его.

Постепенно в глазах Ладлоу прояснилось. Он подумал, что не стоит сообщать, что он пришел в сознание. Он лежал неподвижно, почти не открывая глаз, так, что видел только смутные силуэты. Ему хотелось пошевелиться, чтобы понять, не сломал ли он что-нибудь. Но он не осмеливался. Он слышал, как они бродят туда-сюда, осматривая местность.