Кто ты будешь такой?

На фотографиях трое выходят из леса. Девушка – джинсы, весенняя аквамариновая куртка, платок на голове, завязанный как бандана; за девушкой худенькая старушка – лиловые брюки, желтая ватная курточка, белый шейный платок, желтая шапочка, плотно обтягивающая маленькую голову, третьим идет крупный плотный молодчик лет тридцати – рыжие усы, темные брюки, шерстяное клетчатое полупальто, черная трикотажная шапочка. На ногах у всех троих резиновые сапоги, густо покрытые весенней пылью. У девушки на груди фотоаппарат Canon, если судить по буквам на ремне. Старушка несет корзинку, из которой торчат грязными пауками корни разных видов. У рыжеусого молодчика за спиной рюкзак. Поле, по которому они идут, кажется обработанным в режиме сепии. Снег сошел не так давно, и прошлогодняя трава лежит волнами. На одном из снимков троица движется цепочкой по тропинке, а на другом рыжеусый мужчина поддерживает за локоть девушку, судя по всему запнувшуюся, они смотрят друг на друга. А вот этот снимок снят почти у шоссе, близко от машины, где сидел Алеша: девушка и старушка идут рядом, беседуют, рыжеусый поотстал, а вот взгляд его, обращенный на девушку, готов воспламенить саму фотографию.

– Кто это, говоришь?

– Жуковский. Тот самый преподаватель.

– Хочешь сказать, у них шуры-муры?

– Не похоже.

– Ты разговаривал с ней?

– Нет, вы же сказали, что…

– Да, да. Не нужно…

– Оставлю вот эту у себя, – Константинович взял ту, где рыжеусый поддерживает Алю за локоть. – Все время забываю, что в жизни, в отличие от кино, люди не выдерживают роль до конца. Слишком слабы и безвольны.

Алеша пожал плечами. Они сидели за столиком в трейлере, Барса лежала рядом и поглядывала то на одного, то на другого. За окном серело и бесилось море, дул ураганный ветер. Алеша прибыл из теплой апрельской Москвы, еще не совсем переместился и воспринимал окружающую обстановку как не совсем реальную. С начала разговора прошло больше получаса. В первую очередь Алеша отчитался о делах с документами, выплатами по кредитам, рассказал о ходе ремонта в кабинете Константиновича в театре. Передал несколько сценариев, вошедших в шорт-листы конкурсов, а также журналы и распечатки статей о фильмах Константиновича, пухлую пачку писем от зрителей. Сообщил, что портрет Прокопьевой, который Иван Арсеньевич купил в Петрозаводске, доставили. Теперь вот показал фотографии пассии Макария.

– Что у нас там еще?

– Нефедова не будет подавать иск против вас.

Константинович кивнул. На нем была надета безразмерная, шерстяная, какая-то бабская кофта. Устал. Это было видно по глазам и опустившимся краям губ. Съемки встали из-за непогоды, а этого Иван Арсеньевич не любил, расстраивался. Со вчерашнего дня закрылся в одиночестве в трейлере. Никто и не думал проведывать его. Даже этот блаженный придурок Макарка. А у Константиновича с прошлой зимы с сердцем проблемы, ему нужно ежедневно пить таблетки и достаточно жидкости. Алеша, когда бывает рядом, всегда следит за этим.

– Но и опровержение писать не будет, – продолжил он. – Сказала, что она и не собиралась ничего выносить на публику. На тот разговор ее вытянул Петля, ходил вокруг да около, обещал ничего не публиковать.

– Все не успокоится, а? – Иван Арсеньевич вскинул голову. – Задел-таки я его Грабарем! Нашего непогрешимого святошу. Кровная обида теперь, что ли? – Хлопнул себя по коленям. – А Нефедовой на что жаловаться? Первый приз взяла в женской роли. А вот сыграла бы она так же, если бы мы не устроили ей это маленькое испытание?

Алеша не подвергал сомнению методы Константиновича. Многие находили их негуманными, а кое-кто, тот же Петля, преступными. Петля, после того как публично сел в лужу с «Зимой в Дугино», задался целью привести Константиновича в суд. В последнее время настырно пристает к актерам, выпытывает, науськивает. Но пока ничего у него не выходит. Актеры помалкивают. Взамен некоторых личных неудобств, небольших испытаний они получили известность, деньги, письма, подобные тем, что Алеша привез сейчас Константиновичу, с рассказами от зрителей, как фильм им помог что-то понять, обрести смелость принять нужное решение, а то и выжить. Все эти актеры и актрисы, та же Нефедова, прекрасно понимают, что Иван Арсеньевич не садист, делает это не по прихоти, не для извращенного удовлетворения, а ради фильма, чтобы тот получился настоящим, а игра актеров убедила зрителей. Нефедова в фильме подвергалась групповому изнасилованию. Нечто похожее было устроено ей в жизни… Ну как похожее. Спектакль. То есть было нападение, угроза, но ничего в самом деле не произошло. Петля же заявил в статье, что произошло. Сама Нефедова в разговоре с Алешей несколько дней назад подробности не раскрывала, сказала только, что сниматься больше у Константиновича не будет. Такое тоже случалось часто.

– А что с Виктором, Алеша? Был у него?

– Да. Он отказался взять деньги. Сказал, что будет рад, если вы как-нибудь заедете к нему выпить пива с воблой, как в прежние времена.

Константинович прикрыл глаза, что-то вроде судороги пробежало по красноватым воспаленным векам.