Кубок королевы Розамунды

— Марианна Петровна, вы кофе не хотите выпить? Тут рядом есть неплохая кофейня. А то я здесь замерз, и голос правда сорвал. Раз уж слежка сорвалась, передохну немножко.

— Кофе? Почему бы и нет? — Марианна не успела удивиться своей радости.

Может быть, оттого, что Гусев был последним нормальным человеком, с которым свела ее судьба? Вот именно, после смерти отца все пошло у нее не так. И дело, наверное, было даже не в отсутствии денег. Было здесь что-то большее.

Гусев поднялся, сложил стул и вместе с гитарой убрал его в большую сумку.

Затем они перешли дорогу и вошли в небольшую, довольно уютную кофейню.

Гусев заказал большую чашку американо и калорийный бутерброд, Марианна — капучино.

Им принесли кофе, Гусев сделал большой глоток, и на лице его проступило искреннее удовольствие.

— Так что, вы теперь не в полиции работаете? — спросила Марианна, выдержав приличную паузу.

— Нет, теперь я в частном детективном агентстве. Как раз после дела вашего отца ушел.

— А что случилось? Если, конечно, это не секрет.

Гусев поморщился:

— Да какой там секрет! Просто долго рассказывать…

— Я ведь помню, что вас на этом деле заменили… новый следователь был какой-то странный, такое впечатление, что он хотел только одного — поскорее закрыть дело да и отвязаться от меня. И манеры у него, конечно… один взгляд чего стоил… прямо как у рыбы мороженой, и вопросы такие… «Значит, не хотите сотрудничать со следствием?» — передразнила она. — Как будто меня подозревает, что я собственного отца ограбила. Теперь-то я понимаю, что это он нарочно все делал, чтобы я жаловаться никуда не ходила и он дело поскорее закрыл.

— Да? — Гусев посмотрел на нее внимательно, очевидно, в его памяти она осталась глупой балованной дочкой, не разбирающейся ни в чем. — Что ж, вы правы, так и было… — он вздохнул и откусил большой кусок бутерброда.

Пока жевал, очевидно, решился и заговорил:

— Там ведь был, вообще-то, один перспективный след, но мне тогда начальство прозрачно намекнуло, чтобы я слишком глубоко не копал. А я сделал вид, что не понял этого намека. Вот меня и заменили… более понятливым.

— А про какой след вы говорите? — Марианна постаралась, чтобы в голосе ее не звучала излишняя заинтересованность.

— Ну, ведь того парня, которого подозревали в ограблении вашего отца…

— Артема, — напомнила Марианна.

— Да, Артема Петрова. Его ведь через несколько дней обнаружили мертвым где-то за городом.

— Ну да. Но, насколько я помню, убийцу так и не нашли. Ни свидетелей, ни улик.

— Да, не нашли. Но я просмотрел записи камеры наблюдения, расположенной неподалеку от того места автозаправки, и за час до предполагаемого времени убийства увидел на пленке машину, в которой на пассажирском месте сидел человек, очень похожий на Артема Петрова. Номер машины мне удалось рассмотреть, и я пробил этот номер по базе данных. И даже сумел установить, что эта машина принадлежала фирме «Азимут». Но когда я собрался провести в этой фирме следственные действия — тут-то мне начальство и сказало, чтобы притормозил.

— Вот как! — протянула Марианна.

— Ну, вот так… я завелся, стал доказывать свою правоту — тогда меня сняли с дела и заменили другим следователем…

— Который все это и спустил на тормозах.

— Совершенно верно. Ну, я, конечно, психанул и подал заявление на увольнение. Тем более что меня один старый знакомый давно звал в свою частную фирму.

Гусев вздохнул и закончил:

— Вот так я с тех пор и работаю частным детективом…

— Ну и как вам?

— Денег больше и свободы больше. Но, как видите, работа трудная, рабочий день ненормированный, и приходится делать не всегда приятные вещи. Правда, теперь я много времени провожу на свежем воздухе, а это, говорят, полезно, — Гусев улыбнулся и отпил еще кофе.

— Так вы говорите, та машина принадлежала фирме «Азимут»? Что за фирма такая?

— Что-то связанное с добычей полезных ископаемых и драгоценных металлов.

— И это все?

Гусев внезапно рассердился. Чего от него хочет эта молодая холеная бабенка? Он тут же устыдился, вспомнив, какая она была тогда, почти пять лет назад — испуганная, придавленная свалившимся на нее горем. И, насколько он помнил, никого тогда рядом с ней не было — ни мужа, ни друга, ни хоть какого завалящего родственника, чтобы поддержал в трудную минуту.

Однако сейчас она вовсе не выглядит бедной и несчастной. По одежде и повадкам ясно, что она при деньгах. Что-то такое говорили тогда, что папаша ее разорился, оттого и сердце не выдержало. Стало быть, никакого особенного наследства он ей не оставил.

Ага, вон обручальное кольцо на руке. Не растерялась, значит, устроила свою личную жизнь…

Отчего-то эта мысль была ему неприятна.

Марианна о чем-то напряженно раздумывала, покусывая губы и не прикасаясь к своему кофе.

«Никому не доверяй! — звучал в голове предостерегающий голос. — Никому не давай против себя никаких козырей, никого не пускай в свою душу!»

И все же она решилась:

— Понимаете, Николай… — вылетело из головы его отчество, отчего-то в последнее время плохо у нее с именами…

— Можно просто Николай, — тотчас напомнил Гусев.