Куншт-камера

Насилу вынув голову из кастрюли, совершенно взбешенная Елена Арнольдовна, метнула в продолжающего громко ржать Дмитрия Петровича еще несколько вилок, а заодно и столовые ножи, отчего голова супруга стала походить на ощетинившегося ежа. После чего вновь водрузила кастрюлю на голову в качестве бронебойного шлема.

Оценив превосходство защиты Елены Арнольдовны от проникающих ранений, Дмитрий Петрович воспользовался шумовым оружием – стал со всего размаху стучать по кастрюле, на голове супруги, другими кастрюлями и супницами. Последние хоть и держались не долго, но в плане шума были эффективнее, так как в момент разлома ужасающе скрежетали осколками по эмали.

В какой-то момент Елена Арнольдовна не выдержала психической атаки и, изловчившись, боднула шлемом Дмитрия Петровича в пах, отчего тот потерял способность смеяться, а также и равновесие.

Падая, он зацепил Елену Арнольдовну, и они вместе повалились на пол, где предались плотским утехам, после чего, сели пить чай с малиновым вареньем.

Хорошо-с

Семен Петрович, выкушавши с утра графинчик водочки под соленый огурчик и маринованный грибок, теперь возлежал на диванчике и, почесывая свое безмерно волосатое пузо, задумчиво рассматривал потолок, равномерно засиженный мухами.

– Хорошо-с, – думал Семен Петрович. – Вот возлежишь себе на ложе и ничегошеньки больше и не надоть. Ну, то есть, совершенно! Другие-то, небось, суетятся чего-то, рыщут, скачут, работу работают – а ты лежи себе на диванчике и в ус не дуй!

Тут Семен Петрович почувствовал под пальцами, почесывающими пузо, нечто странное, и, приподнявши голову, обнаружил, что на пузе, средь волосяных зарослей, довольно бесцеремонно копошатся черви и какие-то жуки.

– Ах ты ж!!! – вскричал Семен Петрович и попытался вскочить с дивана, отчаянно обтряхивая пузо.

Однако ни вскочить, ни стряхнуть мерзость ему не удалось: какая-то невидимая сила намертво пригвоздила его к дивану. Да так, что и двигаться стало не возможно, не то, чтобы встать.

– Что за дьявольщина?! – прохрипел Семен Петрович, не оставляя отчаянных попыток оторваться от дивана. – Помогите!!! Кто-нибудь!..

Но тщетно. Никто не шел к нему на помощь.

И только лишь спустя несколько дней, когда невыносимое амбре, наконец, стало надоедать соседям и те вызвали милицию, к Семену Петровичу помощь пришла.

– Ну, наконец-то! – обессиленно прохрипел Семен Петрович милиционерам. – Я уж почти неделю тут лежу – ни пожрать, ни в уборную сходить! Только мне не милиция нужна, а доктор – позовите врача! И стряхните кто-нибудь с меня эту гадость!!!

Семен Петрович, сделав нечеловеческое усилие бровями и глазами, указал взглядом на червей и жуков, уже полностью покрывающих его тело.

– Ишь ты! – сказал один из милиционеров. – Ну и рожа!

– Посмотрел бы я на тебя, если бы из твоей башки тоже топор торчал, – ответил другой. – Небось, еще и не такую бы рожу скорчил.

– Ну, это – да. Как оформлять будем?

– Как-как… Бытовуха. Квартира вроде не ограблена, значит, кто-то из собутыльников его приложил – так что быстро найдем. Зови понятых, Сань, а я пока протоколом займусь…

– Ладно! Но все-таки рожа у него уж больно зверская…

И тут внутри Семена Петровича страшно похолодело, он издал шипящий звук, и его сознание рассыпалось в прах.

Бюстик

Петр Афанасьевич, раздобывши где-то бронзовый бюстик какого-то африканского диктатора, подвесил его на веревку, и, со свистом раскрутив, приложил к голове Семена Егоровича.

Семен Егорович не был йогом или, там, каким-нибудь шаолиньским монахом, однако такой фортель пережил, и даже отодрав от головы бюстик, без всяких, там, раскручиваний, ответно приложил к голове Петра Афанасьевича.

Видавший виды череп Петра Афанасьевича ответного подвоха не ждал, и пришел в полную негодность, отчего сам Петр Афанасьевич натурально преставился.

А Семен Егорович, заштопавши суровой ниткой дырку в своей голове, спокойно допил чай с малиновым вареньем, и, обтерев бюстик африканского диктатора от запчастей Петра Афанасьевича, сунул его в карман, перешагнул через поскучневшего друга и удалился по своим делам.

Так что, будете в гостях у Семена Егоровича, обратите внимание на рояль – бюстик и ныне там.

Маньяк

В городе N завелся настоящий маньяк, специализирующийся на старушках. И данная специализация носила несколько специфический характер: маньяк похищал старушек, усыплял их и отправлял в товарном вагоне в другой конец страны. Так что в скором времени в городе нельзя было встретить ни одной старушки. Либо они уже были похищены, либо боялись выходить из дома.

В общественном транспорте стало свободно, в магазинах и на почтамтах никто не кричал и не качал права, у подъездов никто не язвил в спину. В пунктах выдачи пенсий и приема коммунальных платежей стало пустынно и скучно. И видимо поэтому, правоохранительные органы не спешили с поимкой страшного изувера.